Мультимедийный журнал «Зелёной сети»
Оставить свой след на карте столицы. Кто и как управлял Минском?
Первое упоминание о Минске относится к 1067 году и связано с описанием битвы на Немиге в Повести Временных Лет.
“
«В год 6575 (1067). Поднял рать в Полоцке (начал войну) Всеслав (Полоцкий), сын Брячислава, и занял Новгород. Трое же Ярославичей, Изяслав, Святослав, Всеволод, собрав воинов, пошли на Всеслава в сильный мороз. И подошли к Менску, и меняне затворились в городе. Братья же эти взяли Менск и перебили всех мужей, а жен и детей захватили в плен и пошли к Немиге, и Всеслав пошел против них. И встретились противники на Немиге месяца марта в 3-й день; и был снег велик, и пошли друг на друга. И была сеча жестокая, и многие пали в ней, и одолели Изяслав, Святослав, Всеволод, Всеслав же бежал».
После крупного сражения Минск фактически был полностью разрушен. На протяжение всей истории Минск еще не раз переживал уничтожение большей части городской инфраструктуры. Город бесконечно оказывался в центре различных военных действий, переходил из-под юрисдикции одной страны под юрисдикцию другой, подчинялся различным правительствам, правителям и политикам.
Сегодня двое из десяти жителей Беларуси проживают в столице. Этот город стал местом притяжения студентов, семейных людей, специалистов и разнорабочих. «Переехать в столицу» - предел мечтаний для многих беларусов.
Но всегда ли он был таким? Как менялся его облик и структура, и кто оставил свое имя в истории управления и развития столицы Беларуси?
Сегодня двое из десяти жителей Беларуси проживают в столице. Этот город стал местом притяжения студентов, семейных людей, специалистов и разнорабочих. «Переехать в столицу» - предел мечтаний для многих беларусов.
Но всегда ли он был таким? Как менялся его облик и структура, и кто оставил свое имя в истории управления и развития столицы Беларуси?
План города Менска второй половины XVIII в. (реконструкция 1934 года)
Центральная улица и первый городской сад
Надо сказать, что в 1067 году вряд ли жители столицы представляли о том, что такое «генеральный план» застройки города и зачем он нужен. Они вообще мало думали о том, что Минск станет столицей государства и будет существовать и развиваться на этом месте еще тысячу лет.
Города того времени хоть и подчинялись определенной логике застройки – замчище, городище, кварталы ремесленников и торговцев и т.д. – все же не имели какой-то стратегии жизни, понимания, как будет выглядеть город на разных этапах своего развития.
Впрочем, по мнению историка Ростислава Борового, первый «генеральный план» застройки города появился в Минске (тогда, конечно же, Менске) в XVI веке. Автором плана, утверждает Боровой, стал королевский ревизор Венцлав Росенский.
Однако в большинстве своем называется куда более поздняя дата создания Генплана Минска, которую связывают с вторым разделом Речи Посполитой. Именно тогда Минск и другие города центральной Беларуси стали частью Российской империи, и, соответственно, на него обратились взоры царских вельмож.
Им не понравилось, что Минск был практически полностью застроен деревянными строениями, выглядел местами уныло и пустынно, а местами и вовсе – дико. Значительную часть города занимал лес. А дороги часто были простыми полевыми и никак не отвечали статусу губернского города.
В мае 1797 года Минск посетил император Павел I. И губернатор Захарий Корнеев поручает составить план архитектурно-планировочных мероприятий, который должен определить развитие города на десятилетия вперед.
Города того времени хоть и подчинялись определенной логике застройки – замчище, городище, кварталы ремесленников и торговцев и т.д. – все же не имели какой-то стратегии жизни, понимания, как будет выглядеть город на разных этапах своего развития.
Впрочем, по мнению историка Ростислава Борового, первый «генеральный план» застройки города появился в Минске (тогда, конечно же, Менске) в XVI веке. Автором плана, утверждает Боровой, стал королевский ревизор Венцлав Росенский.
Однако в большинстве своем называется куда более поздняя дата создания Генплана Минска, которую связывают с вторым разделом Речи Посполитой. Именно тогда Минск и другие города центральной Беларуси стали частью Российской империи, и, соответственно, на него обратились взоры царских вельмож.
Им не понравилось, что Минск был практически полностью застроен деревянными строениями, выглядел местами уныло и пустынно, а местами и вовсе – дико. Значительную часть города занимал лес. А дороги часто были простыми полевыми и никак не отвечали статусу губернского города.
В мае 1797 года Минск посетил император Павел I. И губернатор Захарий Корнеев поручает составить план архитектурно-планировочных мероприятий, который должен определить развитие города на десятилетия вперед.
Губернатор Захарий Корнеев
«Планом губернского города Минска с новыми улицами и пристройками по положению места» занялся Федор Крамер, которого по сей день называют первым архитектором Минска. Именно он разработал проектный план реконструкции и развития города.
План содержал градостроительные тенденции, в соответствии с которыми город развивался более 100 лет.
План содержал градостроительные тенденции, в соответствии с которыми город развивался более 100 лет.
Проектный план Минска Федора Крамера
Разработанный документ был отправлен императору, и после утверждения на самом «верху» было введено в действие положение «О построении губернского города Минска по новому плану».
Ну а дальше – понеслось. Благодаря Федору Крамеру в городе появилась центральная улица – Захарьевская (ныне часть проспекта Независимости). Надо сказать, что эта главная магистральная улица не была построена на ровном месте, ее проложили здесь ещё в середине XVI века, как участок Московско-Венского почтового тракта. Однако благодаря стараниям Федора Крамера она стала выполнять ту самую функцию центральной городской артерии.
Стараниями же Федора Крамера были построены Минская городская ратуша, деревянное здание военного госпиталя (здание не сохранилось), каменные постройки Троицкого базилианского монастыря.
Он же был автором проекта перестройки светской шестилетней школы, изначально построенной как иезуитский коллегиум, под Дом минского губернатора, выполненный в стиле классицизма. Сегодня здесь располагается Республиканская гимназия-колледж при Белорусской государственной академии музыки.
Ну а дальше – понеслось. Благодаря Федору Крамеру в городе появилась центральная улица – Захарьевская (ныне часть проспекта Независимости). Надо сказать, что эта главная магистральная улица не была построена на ровном месте, ее проложили здесь ещё в середине XVI века, как участок Московско-Венского почтового тракта. Однако благодаря стараниям Федора Крамера она стала выполнять ту самую функцию центральной городской артерии.
Стараниями же Федора Крамера были построены Минская городская ратуша, деревянное здание военного госпиталя (здание не сохранилось), каменные постройки Троицкого базилианского монастыря.
Он же был автором проекта перестройки светской шестилетней школы, изначально построенной как иезуитский коллегиум, под Дом минского губернатора, выполненный в стиле классицизма. Сегодня здесь располагается Республиканская гимназия-колледж при Белорусской государственной академии музыки.
Крамер реализовал проект здания северо-восточной части комплекса минского гостеприимного двора в стиле классицизм.
Но, как это часто бывает, гораздо большую славу градостроителя того времени снискал ни архитектор, который прожил в городе до 1804 года, а потом словно растворился в истории, а первый светский губернатор Минска Захарий Корнеев, чьим именем и была названа центральная улица столицы. При чем названа еще при жизни губернатора.
Как уже отмечалось выше, Генплан развития Минска был составлен по инициативе активного губернатора. При нем же стали сносить старые городские укрепления и крепостные валы (это было характерно и для других европейских городов), появились гимназия и парк. Он заложил в городе традицию субботников.
Благодаря инициативе Захария Корнеева в Минске также появился сквер, который чуть позже получил название Александровского.
Особенную гордость Захария Корнеева представлял центральный городской парк, который сейчас все минчане и гости столицы знают, как Центральный детский парк имени Максима Горького. При жизни же Корнеева его называли Губернаторским садом.
Торжественное открытие первого в Минске городского сада произошло 1 мая 1805 года. Очевидцы отмечали его небывалую красоту и схожесть с классическими английскими садами.
Основу композиции парка составляли три широкие прямые аллеи, покрытые утрамбованным песком. Одна из них вела к реке, другая шла по ее берегу, третья – влево от второй – к большому павильону с красивыми колоннами. В обе стороны от реки были прорыты каналы.
Основные дорожки во всех направлениях пересекались пейзажными прогулочными. Перед павильоном, большими беседками и галереей для танцев были разбиты цветники, а вокруг них высажены стриженые декоративные кустарники.
Площадь парка с клумбами, аллеями и искусственными каналами составляла почти 18 га. Перед ним располагалась густая березовая роща, отделенная от центра города Свислочью, опоясывающей остальное пространство парка и при соединении с небольшим притоком с левой стороны образующей полуостров. Справа от рощи возвышалась искусственная Устинья гора, у подножия которой бил небольшой ключ (криница) с железистыми водами, обнесенный круглым колодцем.
Губернаторский сад принадлежал к числу крупнейших в Беларуси. На нем появился первый в Беларуси стадион с велотреком, а также площадки для крокета и кегельбана.
В саду всегда было многолюдно. По вечерам в нем играла музыка, по торжественным дням устраивались иллюминации и фейерверки. Гостей сада у входа встречал пожарный духовой оркестр. В тени аллей стояли низкие скамейки на витиеватых чугунных ножках, но сидящие на них барышни все равно держали над собой зонтик.
Так продолжалось вплоть до Октябрьской революции, когда Губернаторский сад сначала стал именоваться садом «Профинтерн», а в 1936 году получил имя Максима Горького (но это уже другая история).
Кстати, в многочисленных исторических источниках говорится, что Захарий Корнеев был членом тайной массонской ложи. И, по словам историка Сергея Харевского, это не могло не отразиться на карте Минска. Так тропинки в губернаторском парке были в виде масонских монограмм. Посвященные понимали, что они идут по шестиконечной звезде.
В ее центре масоны Минска, на отъезд Захара Корнеева в Петербург в 1806 году, сделали ему подарок – поставили колону с надписью на латинском «Post laborem requies», что в переводе на русский означало: «После трудов – отдохновение». И находилась она примерно там же, где сейчас расположен современный памятник первому губернатору Минска – Захарию Корнееву.
Но, как это часто бывает, гораздо большую славу градостроителя того времени снискал ни архитектор, который прожил в городе до 1804 года, а потом словно растворился в истории, а первый светский губернатор Минска Захарий Корнеев, чьим именем и была названа центральная улица столицы. При чем названа еще при жизни губернатора.
Как уже отмечалось выше, Генплан развития Минска был составлен по инициативе активного губернатора. При нем же стали сносить старые городские укрепления и крепостные валы (это было характерно и для других европейских городов), появились гимназия и парк. Он заложил в городе традицию субботников.
Благодаря инициативе Захария Корнеева в Минске также появился сквер, который чуть позже получил название Александровского.
Особенную гордость Захария Корнеева представлял центральный городской парк, который сейчас все минчане и гости столицы знают, как Центральный детский парк имени Максима Горького. При жизни же Корнеева его называли Губернаторским садом.
Торжественное открытие первого в Минске городского сада произошло 1 мая 1805 года. Очевидцы отмечали его небывалую красоту и схожесть с классическими английскими садами.
Основу композиции парка составляли три широкие прямые аллеи, покрытые утрамбованным песком. Одна из них вела к реке, другая шла по ее берегу, третья – влево от второй – к большому павильону с красивыми колоннами. В обе стороны от реки были прорыты каналы.
Основные дорожки во всех направлениях пересекались пейзажными прогулочными. Перед павильоном, большими беседками и галереей для танцев были разбиты цветники, а вокруг них высажены стриженые декоративные кустарники.
Площадь парка с клумбами, аллеями и искусственными каналами составляла почти 18 га. Перед ним располагалась густая березовая роща, отделенная от центра города Свислочью, опоясывающей остальное пространство парка и при соединении с небольшим притоком с левой стороны образующей полуостров. Справа от рощи возвышалась искусственная Устинья гора, у подножия которой бил небольшой ключ (криница) с железистыми водами, обнесенный круглым колодцем.
Губернаторский сад принадлежал к числу крупнейших в Беларуси. На нем появился первый в Беларуси стадион с велотреком, а также площадки для крокета и кегельбана.
В саду всегда было многолюдно. По вечерам в нем играла музыка, по торжественным дням устраивались иллюминации и фейерверки. Гостей сада у входа встречал пожарный духовой оркестр. В тени аллей стояли низкие скамейки на витиеватых чугунных ножках, но сидящие на них барышни все равно держали над собой зонтик.
Так продолжалось вплоть до Октябрьской революции, когда Губернаторский сад сначала стал именоваться садом «Профинтерн», а в 1936 году получил имя Максима Горького (но это уже другая история).
Кстати, в многочисленных исторических источниках говорится, что Захарий Корнеев был членом тайной массонской ложи. И, по словам историка Сергея Харевского, это не могло не отразиться на карте Минска. Так тропинки в губернаторском парке были в виде масонских монограмм. Посвященные понимали, что они идут по шестиконечной звезде.
В ее центре масоны Минска, на отъезд Захара Корнеева в Петербург в 1806 году, сделали ему подарок – поставили колону с надписью на латинском «Post laborem requies», что в переводе на русский означало: «После трудов – отдохновение». И находилась она примерно там же, где сейчас расположен современный памятник первому губернатору Минска – Захарию Корнееву.
Французская оккупация и беларусский дуализм
Спокойную и размеренную жизнь Минска прервала очередная война – 1812 года.
При чем урон городу в равной степени нанесли как русская, так и французская сторона. После захвата Минск стал провиантской базой и лазаретом наполеоновских войск. Почти все пригодные здания, будь то гимназия, костел, церковь, синагога или просто дом, переоборудовали под госпитали.
Отступая, французы также оставили город без сопротивления, однако возвратившейся царской администрации пришлось принимать наполеоновское «наследство». Большая часть жилищного фонда повреждена. Чтобы согреться, французы сожгли все, что горит: книги, одежду, мебель, двери, перекрытия.
Разбирали на дрова целые деревянные строения. По воспоминаниям современников, в Минске не было домов с целыми стеклами. В лазаретах лежали тысячи французских тяжелораненых солдат.
Из 11 тысяч минчан, которые жили в городе в 1811 году, в 1813-м осталось чуть более 3 тысяч. Но 8 тысяч — это не военные потери. Большинство горожан бежали: многие отступили вслед за русскими войсками, а другие уже при французах уехали подальше от Минска и проходящих через него войск. Возвращаться они начали лишь с осени 1813 года.
Материальные потери Минска в 1812 году были настолько велики, что император Александр I освободил население города от уплаты многих налогов.
Весной–летом 1813-го в Минской губернии разразилась эпидемия, унесшая тысячи жизней. Непогребенными после отступления французов остались как люди, так и животные, погибшие на дорогах, замерзшие в лесах. С наступлением тепла трупы стали разлагаться, отравляя воду, почву, воздух.
Еще одно интересное наследство 1812-го досталось беларусским землям: здесь пришлось оставить тех, кто при Наполеоне работал в администрациях городов. Например, будущий минский последователь Захария Корнеева уроженец Беларуси губернатор Викентий Гечан-Гечевич в то время трудился и на российскую власть, и на французскую.
Интересно, что позже, уже во время правления Гечан-Гечевича оба его сына приняли участие в восстании 1831 года, причем по разные стороны баррикад.
Тем не менее Викентий Иванович не отрекся от своих сыновей. Но свой пост губернатора покинул в том же году.
При чем урон городу в равной степени нанесли как русская, так и французская сторона. После захвата Минск стал провиантской базой и лазаретом наполеоновских войск. Почти все пригодные здания, будь то гимназия, костел, церковь, синагога или просто дом, переоборудовали под госпитали.
Отступая, французы также оставили город без сопротивления, однако возвратившейся царской администрации пришлось принимать наполеоновское «наследство». Большая часть жилищного фонда повреждена. Чтобы согреться, французы сожгли все, что горит: книги, одежду, мебель, двери, перекрытия.
Разбирали на дрова целые деревянные строения. По воспоминаниям современников, в Минске не было домов с целыми стеклами. В лазаретах лежали тысячи французских тяжелораненых солдат.
Из 11 тысяч минчан, которые жили в городе в 1811 году, в 1813-м осталось чуть более 3 тысяч. Но 8 тысяч — это не военные потери. Большинство горожан бежали: многие отступили вслед за русскими войсками, а другие уже при французах уехали подальше от Минска и проходящих через него войск. Возвращаться они начали лишь с осени 1813 года.
Материальные потери Минска в 1812 году были настолько велики, что император Александр I освободил население города от уплаты многих налогов.
Весной–летом 1813-го в Минской губернии разразилась эпидемия, унесшая тысячи жизней. Непогребенными после отступления французов остались как люди, так и животные, погибшие на дорогах, замерзшие в лесах. С наступлением тепла трупы стали разлагаться, отравляя воду, почву, воздух.
Еще одно интересное наследство 1812-го досталось беларусским землям: здесь пришлось оставить тех, кто при Наполеоне работал в администрациях городов. Например, будущий минский последователь Захария Корнеева уроженец Беларуси губернатор Викентий Гечан-Гечевич в то время трудился и на российскую власть, и на французскую.
Интересно, что позже, уже во время правления Гечан-Гечевича оба его сына приняли участие в восстании 1831 года, причем по разные стороны баррикад.
Тем не менее Викентий Иванович не отрекся от своих сыновей. Но свой пост губернатора покинул в том же году.
Менялись руководители – менялся город
А уже в середине 40-х годов управление Минской губернией взял в свои руки Алексей Семенов, который внес значительный вклад в развитие театрального искусства в Минске. По его инициативе здание минской городской Ратуши было приспособлено под городской театр.
В актовом зале Ратуши происходили театральные представления. О нем очень хорошо отзывались многие минчане, в том числе наш писатель, классик белорусской литературы Винцент Дунин-Марцинкевич.
При губернаторе Владимире Токареве 12 февраля 1874 года официально открыт минский водопровод. В честь этого события в Александровском сквере был установлен фонтан «Мальчик с лебедем». Артезианская вода добывалась из 30-метровых шахтных колодцев, расположенных на берегу Свислочи в районе современного парка Горького.
Губернатор Валерий Чарыков не строил в городе театры, не разбивал парки и не проводил воду, но вошел в историю тем, что ратовал за чистоту минчан и жителей Минской губернии. При нем строили много бань, и люди стали больше мыться.
Театральное искусство в городе развивал также минский губернатор князь Николай Трубецкой.
При нем в городе появилось здание нового городского театра, которое было размещено на территории Александровского сквера – ныне Национальный академический театр имени Янки Купалы.
Историки отмечают, что, если бы не эта инициатива Трубецкого, возможно, Минск бы еще долго не имел большого театрального зала, который он получил в конце XIX века.
В актовом зале Ратуши происходили театральные представления. О нем очень хорошо отзывались многие минчане, в том числе наш писатель, классик белорусской литературы Винцент Дунин-Марцинкевич.
При губернаторе Владимире Токареве 12 февраля 1874 года официально открыт минский водопровод. В честь этого события в Александровском сквере был установлен фонтан «Мальчик с лебедем». Артезианская вода добывалась из 30-метровых шахтных колодцев, расположенных на берегу Свислочи в районе современного парка Горького.
Губернатор Валерий Чарыков не строил в городе театры, не разбивал парки и не проводил воду, но вошел в историю тем, что ратовал за чистоту минчан и жителей Минской губернии. При нем строили много бань, и люди стали больше мыться.
Театральное искусство в городе развивал также минский губернатор князь Николай Трубецкой.
При нем в городе появилось здание нового городского театра, которое было размещено на территории Александровского сквера – ныне Национальный академический театр имени Янки Купалы.
Историки отмечают, что, если бы не эта инициатива Трубецкого, возможно, Минск бы еще долго не имел большого театрального зала, который он получил в конце XIX века.
Контроль над публичными домами и первая конка
Ну и, конечно же, мы не можем не упомянуть вклад в развитие Минска, который внес городской голова Кароль Гуттен-Чапский. В немалой степени благодаря его усилиям отсталое губернское место на стыке веков превратилось в передовой европейский город. Чапский запретил местным жителям колоть кабанчиков в собственных дворах и разрешил это делать только на городской скотобойне. Скот проверяли ветврачи, а за штамп о здоровье кабанчика горожане платили налог, который шел в городскую казну.
Гуттен-Чапский
Гутен-Чапский много внимания уделял социальной политике в Минске. При нем строились дома для безработаных и бездомных, были взяты под контроль «работницы секс-услуг».
При нем в городе появился драмтеатр, первая городская библиотека, а также электричество. А еще конка и мост в Троецкое предместье.
При нем в городе появился драмтеатр, первая городская библиотека, а также электричество. А еще конка и мост в Троецкое предместье.
Конка, 1897 год
Остановимся подробнее на городской конке. В начале XX века Минск, насчитывающий около ста тысяч жителей, имел развитую рельсовую сеть конно-железной дороги, протянувшейся на восемь километров.
Истоки минской конки связаны с открытием железных дорог — Московско- Брестской и Либаво-Роменской. Минск имел два пассажирских вокзала — Александровский и Либаво- Роменский соответственно.
Между ними не было сообщения, люди вереницей переходили с вокзала на вокзал. Состоятельные нанимали извозчика. Стали действовать так называемые передаточные вагоны. По проекту инженера Вдовина из использованных рельсов возвели висячий пешеходный мостик через станционные пути. Однако это проблемы не решало. Тогда руководство железной дороги предложило построить конку меж двух вокзалов. Этому сопутствовал случай.
Инженерный совет МПС перечислил на переустройство минского транспортного узла более 9 млн рублей. Решили использовать часть средств на строительство конно-железной дороги между вокзалами. Однако городские власти выступили против ведомственной конки.
«Если строить, так общегородскую конку», — не раз заявляли в думе Минска губернатор князь Трубецкой и городской голова граф Гутен-Чапский. Изыскали средства на конку и одновременно — на возведение постоянного театра (нынешний Купаловский). Железная дорога построила «подкову на счастье» — рельсовое полукольцо от Суражской улицы до Виленского вокзала, а ответвления в город и конюшни — на средства местной казны. Летом 1888 года, а официальное открытие полного комплекса состоялось в 1892 году.
«Па Мiнску iмчыцца i бразгае звонка
Завулкамi цеснымi цесная конка,
I шлёпаюць моцна тры моцныя сiлы,
Ад пугi уцякаюць старыя кабылы».
Рельсы в условиях городского бездорожья несли прогресс, скорость, культуру обслуживания пассажиров. В Правилах пользования конкой было записано, к примеру, что мужчина, зайдя в вагон, где находятся дамы, должен сделать легкий наклон головы в их сторону.
А в обязанности кондуктора входило не только безукоризненное обилечивание, он должен был обеспечить каждому место для сидения. Стоя могли проезжать лишь школьники и гимназисты со льготным билетом. Газеты того времени писали, что конка в условиях городского бездорожья имеет ряд преимуществ перед извозным транспортом: в 8 — 10 раз увеличивается число перевозимой публики, во много раз возрастают скорость и регулярность движения.
Вагон конки тянули по рельсам 2-3 лошади со скоростью 5 километров в час. Двигалась конка с большим шумом, кучер беспрестанно звонил в колокол и покрикивал на зазевавшихся прохожих. Но минчанам полюбился этот транспорт — им пользовались чиновники и мелкие торговцы, гимназисты и военные, рабочие и ремесленники. Кроме общедоступной цены, которая колебалась в пределах от трех до шести копеек в зависимости от расстояния, пассажиров привлекала и возможность остановить конку в любом месте, чтобы просто пройтись или поговорить со встретившимся на улице знакомым.
В темное время суток вагоны освещались изнутри керосиновыми фонарями. Конка работала до одиннадцати часов вечера.
Минская конка была отображена в Таблице данных Парижской всемирной выставки 1900 года. Упоминались также Витебск с действующим трамваем. На то время уже 22 города Российской империи имели конку. Минская несла добрую службу людям до 1929 года, положив в городе начало разветвленной сети общественного транспорта.
Минска конка тридцать лет служила горожанам. В 1929 г в Минске открылось трамвайное движение, «поточный состав» конки влился в коллектив трамвайщиков.
Истоки минской конки связаны с открытием железных дорог — Московско- Брестской и Либаво-Роменской. Минск имел два пассажирских вокзала — Александровский и Либаво- Роменский соответственно.
Между ними не было сообщения, люди вереницей переходили с вокзала на вокзал. Состоятельные нанимали извозчика. Стали действовать так называемые передаточные вагоны. По проекту инженера Вдовина из использованных рельсов возвели висячий пешеходный мостик через станционные пути. Однако это проблемы не решало. Тогда руководство железной дороги предложило построить конку меж двух вокзалов. Этому сопутствовал случай.
Инженерный совет МПС перечислил на переустройство минского транспортного узла более 9 млн рублей. Решили использовать часть средств на строительство конно-железной дороги между вокзалами. Однако городские власти выступили против ведомственной конки.
«Если строить, так общегородскую конку», — не раз заявляли в думе Минска губернатор князь Трубецкой и городской голова граф Гутен-Чапский. Изыскали средства на конку и одновременно — на возведение постоянного театра (нынешний Купаловский). Железная дорога построила «подкову на счастье» — рельсовое полукольцо от Суражской улицы до Виленского вокзала, а ответвления в город и конюшни — на средства местной казны. Летом 1888 года, а официальное открытие полного комплекса состоялось в 1892 году.
«Па Мiнску iмчыцца i бразгае звонка
Завулкамi цеснымi цесная конка,
I шлёпаюць моцна тры моцныя сiлы,
Ад пугi уцякаюць старыя кабылы».
Рельсы в условиях городского бездорожья несли прогресс, скорость, культуру обслуживания пассажиров. В Правилах пользования конкой было записано, к примеру, что мужчина, зайдя в вагон, где находятся дамы, должен сделать легкий наклон головы в их сторону.
А в обязанности кондуктора входило не только безукоризненное обилечивание, он должен был обеспечить каждому место для сидения. Стоя могли проезжать лишь школьники и гимназисты со льготным билетом. Газеты того времени писали, что конка в условиях городского бездорожья имеет ряд преимуществ перед извозным транспортом: в 8 — 10 раз увеличивается число перевозимой публики, во много раз возрастают скорость и регулярность движения.
Вагон конки тянули по рельсам 2-3 лошади со скоростью 5 километров в час. Двигалась конка с большим шумом, кучер беспрестанно звонил в колокол и покрикивал на зазевавшихся прохожих. Но минчанам полюбился этот транспорт — им пользовались чиновники и мелкие торговцы, гимназисты и военные, рабочие и ремесленники. Кроме общедоступной цены, которая колебалась в пределах от трех до шести копеек в зависимости от расстояния, пассажиров привлекала и возможность остановить конку в любом месте, чтобы просто пройтись или поговорить со встретившимся на улице знакомым.
В темное время суток вагоны освещались изнутри керосиновыми фонарями. Конка работала до одиннадцати часов вечера.
Минская конка была отображена в Таблице данных Парижской всемирной выставки 1900 года. Упоминались также Витебск с действующим трамваем. На то время уже 22 города Российской империи имели конку. Минская несла добрую службу людям до 1929 года, положив в городе начало разветвленной сети общественного транспорта.
Минска конка тридцать лет служила горожанам. В 1929 г в Минске открылось трамвайное движение, «поточный состав» конки влился в коллектив трамвайщиков.
Городские пожары и последний губернатор
В городе регулярно происходили крупные пожары, которые уничтожали недавно отстроенную инфраструктуру.
И это не удивительно, ведь, по данным историков, в 1800 году в Минске насчитывалось 1 009 домов, из которых только 39 были каменными. И хотя администрация города брала под персональный надзор все новые здания, а печи и камины, дымоходы и дымовые трубы выполнялись печных дел мастерами под надзором полицмейстера, это все равно не помогало.
Так в 1835 году во время контрактной ярмарки огнем уничтожена почти вся центральная часть города: Высокий рынок (ныне площадь Свободы), Юрьевская (район Октябрьской площади), часть Захарьевской (проспект Независимости), Францисканская (Ленина), Доминиканская (Энгельса) улицы. За два часа сгорели 80 жилых домов, Петропавловский собор, гимназия, мельницы, фабрики.
Чтобы решить проблему в городе создали пожарную часть. В ее первый состав вошел брандмейстер (начальник), 2 унтер-брандмейстеров (помощники) и 48 пожарных. А в 1876 году минский губернатор на основании прошения горожан утвердил устав Минского вольного пожарного общества (МВПО). Созданная пожарная команда имела для борьбы с огнем телегу с пожарным инструментом, 2 насоса, 6 бочек на 4-колесном ходу.
Но уже через пять лет в Минск пришел новый пожар: горели склады скипидара, смолы, нефти на углу Койдановской (ныне Революционной) и Богадельной (ныне Комсомольской) улиц, столбы черного дыма взвились над густонаселенной частью города в районе современного Дворца спорта.
Почти весь центр был плотно застроен деревянными домами и сараями, а сильный ветер усугубил ситуацию. Повсюду летали искры и пепел. Огонь с легкостью перекидывался на соседние дома. К двум часам дня полыхали несколько кварталов. Начались проблемы с доставкой воды. Многие жители, помогавшие пожарным, бросили свое имущество и разбежались. Лишь около 200 пожарных остались бороться с разбушевавшейся стихией.
Они поняли, что спасти пылающие кварталы уже невозможно, и приложили все усилия, чтобы не допустить дальнейшего распространения огня на заречную часть города. Под непосредственным руководством экстренно вернувшегося губернатора Александра Петрова пожар остановили.
Тогда выгорели 19 кварталов и около 2 тысяч минчан оказались без крыши над головой. После этого в городе запретили строительство деревянных домов в центральной части. Вместо них разрешалось возводить каменные строения. Любой капитальный ремонт деревянных домов мог проводиться лишь с разрешения управы. Крыши должны были покрывать черепицей или жестью. Кроме того, увеличилось количество пожарных колодцев с 60 до 110.
Последним в истории столицы и самым молодым губернатором стал Владимир Друцкой-Соколинский. Он был назначен губернатором в 1916 году и в тот момент ему было всего 35 лет. Минск в то время был неспокойным прифронтовым городом. И назначение, как считалось талантливого организатора на должность губернатора города могло сыграть важную роль в восстановлении порядка в городе. Однако времени проявить свои таланты у Друцкого-Соколинского уже не осталось.
«Когда войска с красными флагами и красными бантами на штыках и шинелях, сопровождаемые массами народа, стали выливаться на площадь, полицмейстер Лебеда в штатском прибежал через сад ко мне и сказал, что ему известно о намерении толпы ворваться в дом и покончить со мной, если я не наклею на дверях объявления о присоединении моем к Временному правительству. Выгнав труса, я поднялся наверх и стал ходить по залу. Жизнь моя была кончена, но, что еще важнее, была кончена война, была кончена Россия», - так в тридцатых годах прошлого века, уже в Италии, вспоминал князь Владимир Друцкой-Соколинский окончание своей государственной службы.
«После государственного переворота 1917 года он был, конечно, устранен от должности и впоследствии, отказавшись продолжать какую-либо ответственную работу под коммунистической властью, должен был покинуть в октябре 1918 года территорию, находившуюся тогда под советским контролем, - вспоминал о нем впоследствии сын Андрей Владимирович. - После более чем годового скитания по «свободным» областям юга России и краткого участия в гражданской администрации генерала Деникина, накануне полного провала добровольческого Белого движения, в мае 1920 года, сопровождаемый женой и со мною, десятимесячным ребенком, он был вынужден окончательно расстаться с родиной и искать убежища в эмиграции, в Италии, где и умер в 1943 году».
И это не удивительно, ведь, по данным историков, в 1800 году в Минске насчитывалось 1 009 домов, из которых только 39 были каменными. И хотя администрация города брала под персональный надзор все новые здания, а печи и камины, дымоходы и дымовые трубы выполнялись печных дел мастерами под надзором полицмейстера, это все равно не помогало.
Так в 1835 году во время контрактной ярмарки огнем уничтожена почти вся центральная часть города: Высокий рынок (ныне площадь Свободы), Юрьевская (район Октябрьской площади), часть Захарьевской (проспект Независимости), Францисканская (Ленина), Доминиканская (Энгельса) улицы. За два часа сгорели 80 жилых домов, Петропавловский собор, гимназия, мельницы, фабрики.
Чтобы решить проблему в городе создали пожарную часть. В ее первый состав вошел брандмейстер (начальник), 2 унтер-брандмейстеров (помощники) и 48 пожарных. А в 1876 году минский губернатор на основании прошения горожан утвердил устав Минского вольного пожарного общества (МВПО). Созданная пожарная команда имела для борьбы с огнем телегу с пожарным инструментом, 2 насоса, 6 бочек на 4-колесном ходу.
Но уже через пять лет в Минск пришел новый пожар: горели склады скипидара, смолы, нефти на углу Койдановской (ныне Революционной) и Богадельной (ныне Комсомольской) улиц, столбы черного дыма взвились над густонаселенной частью города в районе современного Дворца спорта.
Почти весь центр был плотно застроен деревянными домами и сараями, а сильный ветер усугубил ситуацию. Повсюду летали искры и пепел. Огонь с легкостью перекидывался на соседние дома. К двум часам дня полыхали несколько кварталов. Начались проблемы с доставкой воды. Многие жители, помогавшие пожарным, бросили свое имущество и разбежались. Лишь около 200 пожарных остались бороться с разбушевавшейся стихией.
Они поняли, что спасти пылающие кварталы уже невозможно, и приложили все усилия, чтобы не допустить дальнейшего распространения огня на заречную часть города. Под непосредственным руководством экстренно вернувшегося губернатора Александра Петрова пожар остановили.
Тогда выгорели 19 кварталов и около 2 тысяч минчан оказались без крыши над головой. После этого в городе запретили строительство деревянных домов в центральной части. Вместо них разрешалось возводить каменные строения. Любой капитальный ремонт деревянных домов мог проводиться лишь с разрешения управы. Крыши должны были покрывать черепицей или жестью. Кроме того, увеличилось количество пожарных колодцев с 60 до 110.
Последним в истории столицы и самым молодым губернатором стал Владимир Друцкой-Соколинский. Он был назначен губернатором в 1916 году и в тот момент ему было всего 35 лет. Минск в то время был неспокойным прифронтовым городом. И назначение, как считалось талантливого организатора на должность губернатора города могло сыграть важную роль в восстановлении порядка в городе. Однако времени проявить свои таланты у Друцкого-Соколинского уже не осталось.
«Когда войска с красными флагами и красными бантами на штыках и шинелях, сопровождаемые массами народа, стали выливаться на площадь, полицмейстер Лебеда в штатском прибежал через сад ко мне и сказал, что ему известно о намерении толпы ворваться в дом и покончить со мной, если я не наклею на дверях объявления о присоединении моем к Временному правительству. Выгнав труса, я поднялся наверх и стал ходить по залу. Жизнь моя была кончена, но, что еще важнее, была кончена война, была кончена Россия», - так в тридцатых годах прошлого века, уже в Италии, вспоминал князь Владимир Друцкой-Соколинский окончание своей государственной службы.
«После государственного переворота 1917 года он был, конечно, устранен от должности и впоследствии, отказавшись продолжать какую-либо ответственную работу под коммунистической властью, должен был покинуть в октябре 1918 года территорию, находившуюся тогда под советским контролем, - вспоминал о нем впоследствии сын Андрей Владимирович. - После более чем годового скитания по «свободным» областям юга России и краткого участия в гражданской администрации генерала Деникина, накануне полного провала добровольческого Белого движения, в мае 1920 года, сопровождаемый женой и со мною, десятимесячным ребенком, он был вынужден окончательно расстаться с родиной и искать убежища в эмиграции, в Италии, где и умер в 1943 году».
Идеальный советский город-солнце
Дальнейшая история развития Минска была связана с установлением советской власти, а современный архитектурный облик Минска стал формироваться после 3 июля 1944 года – дня освобождения города от нацистов.
Как неоднократно до этого во время Второй мировой войны город был почти полностью разрушен. Но уже в 1946 году был составлен план реконструкции и застройки Минска, который предусматривал развитие города до 500 тыс. жителей.
План по реконструкции Минска 1946 года кардинальным образом изменил облик Минска, превратив его в идеальный город с точки зрения советского урбанизма.
А те градостроительные решения, которые были запланированы в 1946 году, и по сей день диктуют условия застройщикам столицы.
Как неоднократно до этого во время Второй мировой войны город был почти полностью разрушен. Но уже в 1946 году был составлен план реконструкции и застройки Минска, который предусматривал развитие города до 500 тыс. жителей.
План по реконструкции Минска 1946 года кардинальным образом изменил облик Минска, превратив его в идеальный город с точки зрения советского урбанизма.
А те градостроительные решения, которые были запланированы в 1946 году, и по сей день диктуют условия застройщикам столицы.
Генплан, 1946 год
Проект предусматривал реконструкцию и преобразование плана Минска, что среди прочего означало рационализацию городской структуры – так появилась радиально-кольцевая система застройки. Кроме того, было запланировано проектирование двух взаимоперпендикулярных диаметров — главного проспекта и водно-зеленого диаметра — формирующих архитектурную и пространственную организацию Минска.
А также создание системы непрерывных зеленых коридоров и функциональное зонирование города, в соответствии с которым общественная и формальная зоны занимают географический центр, в то время как жилой и индустриальный сектора располагались по периметру Минска.
Впрочем, быстрый рост беларусской столицы потребовал коррекции плана, которая была проведена в 1954 и 1958 годах. А уже в 1965 году был разработан новый генеральный план, который предусматривал 800 тысяч столичных жителей. В 1974 году он был переделан под население в 1 млн. 200 тыс. жителей. А 1979 году был разработан генеральный план развития Минска до 2000 года с расчетной численностью населения 2 млн. человек, и этой цифры город уже достиг.
А также создание системы непрерывных зеленых коридоров и функциональное зонирование города, в соответствии с которым общественная и формальная зоны занимают географический центр, в то время как жилой и индустриальный сектора располагались по периметру Минска.
Впрочем, быстрый рост беларусской столицы потребовал коррекции плана, которая была проведена в 1954 и 1958 годах. А уже в 1965 году был разработан новый генеральный план, который предусматривал 800 тысяч столичных жителей. В 1974 году он был переделан под население в 1 млн. 200 тыс. жителей. А 1979 году был разработан генеральный план развития Минска до 2000 года с расчетной численностью населения 2 млн. человек, и этой цифры город уже достиг.
Минск, 1952 год
За это время город прирос новыми территориями, оброс сетью автодорог, получил развитую инфраструктуру общественного транспорта, вырастил Ботанический сад, прокопал три ветки метро, построил, а затем снес городской аэропорт, тянулся ввысь, уплотнялся, сносил и перестраивал кварталы, открывал и закрывал фабрики и заводы, переживал взрывы, подтопления, ураганные ветра и снежные заносы.
Продолжение следует…
Начало третьего тысячелетия Минск встретил в числе 273 крупнейших городов мира с населением более 1 млн. человек, занимая среди них по численности горожан 116 место. В период с 1959 по 2003 гг. численность его жителей выросла почти в шесть раз.
Современный Минск развивается по новому Генплану, реализация которого рассчитана на перспективу до 2030 года. До 2030 года стоит задача навести порядок в существующих границах города, по возможности очистить его от ветхого жилья, застроить пустыри, вынести ряд предприятий и военных частей, улучшить транспортное обслуживание и тем самым сделать жизнь комфортнее. Минск пока не планирует расширяться, однако все планы так или иначе могут быть скорректированы. Так что продолжение истории беларусской столицы следует.
Современный Минск развивается по новому Генплану, реализация которого рассчитана на перспективу до 2030 года. До 2030 года стоит задача навести порядок в существующих границах города, по возможности очистить его от ветхого жилья, застроить пустыри, вынести ряд предприятий и военных частей, улучшить транспортное обслуживание и тем самым сделать жизнь комфортнее. Минск пока не планирует расширяться, однако все планы так или иначе могут быть скорректированы. Так что продолжение истории беларусской столицы следует.
