ШЛЯХ МОЖА БЫЦЬ ІНШЫМ
Специальный проект зелёного портала
Специальный проект зелёного портала
Глава 1. Память
Какой осталась в коллективной и личной памяти Чернобыльская катастрофа
Перасялілі сотні вёсак... Дзясяткі тысяч людзей... Вялікую сялянскую Атлантыду... Цэлы свет мы страцілі... Такога свету больш не будзе, ён не паўторыцца...
Перасялілі сотні вёсак... Дзясяткі тысяч людзей... Вялікую сялянскую Атлантыду... Цэлы свет мы страцілі... Такога свету больш не будзе, ён не паўторыцца...
(адзін з герояў кнігі Святланы Алексіевіч
"Чарнобыльская малітва")
"Чарнобыльская малітва")
(адзін з герояў кнігі Святланы Алексіевіч
"Чарнобыльская малітва")
"Чарнобыльская малітва")
ПЕСНІ АДСЕЛЕНЫХ ВЁСАК
в. Ачоса-Рудня, Добрушскі раён
Усе жыхары, 65 сем'яў, пераселеныя ў 1990–1992.
в. Барталамееўка, Веткаўскі раён
Усе 340 сем'яў пераселеныя ў 1992 годзе ў чыстыя месцы
в. Дзёрнавічы, Нараўлянскі раён
Усе 308 сем'яў пераселеныя, пераважна ў Светлагорскі раён
в. Ломыш, Хойніцкі раён
Жыхары пераселены ў траўні 1991 г.
в. Тульгавічы, Хойніцкі раён
Жыхары адселены ў 1995
Усе жыхары, 65 сем'яў, пераселеныя ў 1990–1992.
в. Барталамееўка, Веткаўскі раён
Усе 340 сем'яў пераселеныя ў 1992 годзе ў чыстыя месцы
в. Дзёрнавічы, Нараўлянскі раён
Усе 308 сем'яў пераселеныя, пераважна ў Светлагорскі раён
в. Ломыш, Хойніцкі раён
Жыхары пераселены ў траўні 1991 г.
в. Тульгавічы, Хойніцкі раён
Жыхары адселены ў 1995
* Пры ўкладанні падборкі выкарыстаныя наступныя выданні з аўдыётэкі:
- Музычныя традыцыі Масленіцы Беларускага Падняпроўя... // В. Прыбылова – Мінск: БДАМ, 2006
- Гукасвет этнапесеннай культуры беларусаў у даследаваннях маладых музыказнаўцаў... // Т. С. Якіменка, Т. Л. Бярковіч – Мінск: БДАМ, 2013
- Як пущу стрелу. Восточнославянский музыкальный фольклор русско-украинско-белорусского пограничья... // В. М. Щуров – PAN Records, 2007
- Музычныя традыцыі Масленіцы Беларускага Падняпроўя... // В. Прыбылова – Мінск: БДАМ, 2006
- Гукасвет этнапесеннай культуры беларусаў у даследаваннях маладых музыказнаўцаў... // Т. С. Якіменка, Т. Л. Бярковіч – Мінск: БДАМ, 2013
- Як пущу стрелу. Восточнославянский музыкальный фольклор русско-украинско-белорусского пограничья... // В. М. Щуров – PAN Records, 2007
ПЕСНІ АДСЕЛЕНЫХ ВЁСАК
в. Ачоса-Рудня, Добрушскі раён Усе жыхары, 65 сем'яў, пераселеныя ў 1990–1992
в. Барталамееўка, Веткаўскі раён Усе 340 сем'яў пераселеныя ў 1992 годзе ў чыстыя месцы
в. Дзёрнавічы, Нараўлянскі раён Усе 308 сем'яў пераселеныя, пераважна ў Светлагорскі раён
в. Ломыш, Хойніцкі раён Жыхары пераселены ў траўні 1991 г.
в. Тульгавічы, Хойніцкі раён Жыхары адселены ў 1995
в. Барталамееўка, Веткаўскі раён Усе 340 сем'яў пераселеныя ў 1992 годзе ў чыстыя месцы
в. Дзёрнавічы, Нараўлянскі раён Усе 308 сем'яў пераселеныя, пераважна ў Светлагорскі раён
в. Ломыш, Хойніцкі раён Жыхары пераселены ў траўні 1991 г.
в. Тульгавічы, Хойніцкі раён Жыхары адселены ў 1995
* Пры ўкладанні падборкі выкарыстаныя наступныя выданні з аўдыётэкі:
- Музычныя традыцыі Масленіцы Беларускага Падняпроўя... // В. Прыбылова – Мінск: БДАМ, 2006
- Гукасвет этнапесеннай культуры беларусаў у даследаваннях маладых музыказнаўцаў... // Т. С. Якіменка, Т. Л. Бярковіч – Мінск: БДАМ, 2013
- Як пущу стрелу. Восточнославянский музыкальный фольклор русско-украинско-белорусского пограничья... // В. М. Щуров – PAN Records, 2007
- Музычныя традыцыі Масленіцы Беларускага Падняпроўя... // В. Прыбылова – Мінск: БДАМ, 2006
- Гукасвет этнапесеннай культуры беларусаў у даследаваннях маладых музыказнаўцаў... // Т. С. Якіменка, Т. Л. Бярковіч – Мінск: БДАМ, 2013
- Як пущу стрелу. Восточнославянский музыкальный фольклор русско-украинско-белорусского пограничья... // В. М. Щуров – PAN Records, 2007
30 сентября 1989 года в Минске состоялось первое мирное массовое шествие «Чарнобыльскі шлях», посвященное последствиям катастрофы на Чернобыльской АЭС. В нем приняли участие несколько десятков тысяч беларусов со всей страны. Людей заставило выйти несогласие с государственной политикой по ЧАЭС, в частности — замалчивание правды.
⠀
Правозащитный центр «Весна» подготовил онлайн-выставку исторических фотоснимков с первого «Чарнобыльскага шляха», которую презентуют непосредственные участники событий. Приглашаем посетить выставку.
⠀
Правозащитный центр «Весна» подготовил онлайн-выставку исторических фотоснимков с первого «Чарнобыльскага шляха», которую презентуют непосредственные участники событий. Приглашаем посетить выставку.
ТЭМА ЧАРНОБЫЛЮ Ў ПЛАКАТНАЙ ГРАФІЦЫ
Аўтар: Алена Ляшкевіч
Аўтар: Алена Ляшкевіч
Мастакі, графікі, працягваюць пераасэнсоўваць чарнобыльскую трагедыю. У калекцыі плаката Беларускага саюза дызайнераў захоўваюцца творы, прысвечаныя гэтай тэматыцы. "На злобу дня", у 1986-м, стварыў трыпціх з плакатаў "Мастацтва", "Жыццё" і "Жытло" Уладзімір Крукоўскі. Два з гэтых плакатаў прысвечана знішчэнню традыцыйнай культуры, векавога ўкладу жыцця: падраны ручнік, закалочанае вакно. Гэта ж тэма абыгрываецца і ў плакаце "Памажыце!" Уладзіміра Жука 1989 года: выяўлена дзяўчына ў традыцыйным строі і чорным вяночку, якая плача.
Першыя тры плакаты: аўтар Крукоўскі У. Я., 1986 год; плакат "Памажыце!" – аўтар Жук У. І., 1989 год.
Да пачатку 1990-х "чарнобыльская" тэма ў плакатнай графіцы захоўвае актуальнасць, а потым, мабыць, адыходзіць на задні план пад уплывам змены палітычнай абстаноўкі ў СССР і Беларусі. Плакаты робяць у асноўным на "юбілеі" трагедыі: 10-, 20- і 30-годдзе. Мастак Юрый Тарэеў амаль кожную "круглую" дату адзначае плакатам, звяртаецца да тэмы Чарнобыля і ў "неюбілейных" 2003-м і 2014-м гадох.
Аўтар: Юрый Тарэеў. 2003, 2006, 2011, 2014
Мікалай Шкляраў на плакаце 1996 года парадуе савецкія віншавальныя паштоўкі, змясціўшы выяву атамнай станцыі на фоне ні тое салюту, ні тое пажару, і дадаўшы надпіс "Са святам Чарнобылю". Мастак, дарэчы, – ураджэнец горада Ветка, які моцна пацярпеў ад радыяцыйнага забруджвання.
На плакаце Уладзіміра Цэслера "БН" (2006 г.) выяўлена традыцыйная даматканая посцілка, але замест некаторых кветак на ёй – значкі, што пазначаюць радыяцыйны фон.
На плакаце Уладзіміра Цэслера "БН" (2006 г.) выяўлена традыцыйная даматканая посцілка, але замест некаторых кветак на ёй – значкі, што пазначаюць радыяцыйны фон.
Аўтары: Мікалай Шкляраў, 1996 (злева) і Уладзімір Цэслер, 2006 (справа)
Пасля аварыі ў Фукусіме згадкі пра яе з'яўляюцца і на беларускіх "чарнобыльскіх" плакатах. Напрыклад, Таццяна Кулажэнка і Юрый Тарэеў у 2016-м годзе робяць плакаты "Чарнобыль – 30, Фукусіма – 5". "Выказваецца" плакатам на гэту тэму і Сяргей Саркісаў.
Аўтары: Таццяна Кулажэнка, Юрый Тарэеў. 2016 год
Аўтар: Сяргей Саркісаў, 2016 год
Аўтар: Сяргей Саркісаў, 2006, апошні плакат – 2016 год
Аўтары: Андрасюк І.В., 1989; Гоманаў Л. М., 1989; Андрасюк І.В., 1990; Шкляраў М.Ф. 1990
Аўтары: Найдзен Р.М., 1995; Кавалёва А., 2012; Баранаў А.Л., 2016; Хайрулін Я.І.
ТРАДЫЦЫІ ПАКІНУТЫХ ЗЯМЕЛЬ
Аўтар: Алена Ляшкевіч
Аўтар: Алена Ляшкевіч
Атамная катастрофа паўплывала не толькі на фізічны, а і на культурны ландшафт Палесся: пакінутыя і "закапаныя" вёскі, змоўклі песні, няма каму праводзіць спрадвечныя абрады… Яшчэ з ХІХ стагоддзя паўднёвая Беларусь вабіла навукоўцаў багаццем фальклору. З 1970-х палескія матэрыялы сталі асновай для работ прадстаўнікоў маскоўскай этналінгвістычнай школы: абароненыя шматлікія дысертацыі, складзены слоўнік "Славянскія старажытнасці". Але пасля 1986 года экспедыцыі на Палессе масквічы больш не ладзяць: праз выезд насельніцтва складана ўзнавіць першапачатковыя арэалы распаўсюджвання праяў традыцыйнай культуры.
Яе знікненне і трансфармацыя пасля Чарнобыля – гэта бяда не толькі даследчыкаў, а ў першую чаргу саміх жыхароў забруджаных тэрыторый.
Напрыклад, спявачка і казачніца Марыя Фядотаўна Вялічка казала Святлане Алексіевіч: "Час такі надышоў, што бяда гоніць са сваёй зямлі. Такой бяды і ў казках няма, я не ведаю.
На Вербніцу вярбу я заўсёды рвала. Бацюшкі няма, так я хадзіла да ракі і там сама свяціла. На браму ставіла. У хату ўносіла, хораша прыбірала. Панаторкаю ў сцены, дзверы, столь, пад дах пакладу. Хаджу і прыказваю: "Каб ты, вербачка, выратавала маю кароўку. Каб жыта ўрадзіла і былі яблыкі. Кураняты выводзіліся і гусакі несліся". Трэба так хадзіць і доўга прыгаворваць".
Жыхарка вёскі Амяльное Варвара Аляксандраўна Грэцкая, калі адсяліліся амаль усе суседзі, здзяйсняла абрад ваджэння і пахавання стралы, што патрабуе масавасці, выхаду ўсёй вёскі на вуліцу, удвох з сяброўкай:
"Два двары засталось. Я была да Ляксаніха. Яна прыходзя: "Сабірайся! Пашлі!" — "Куда?" — "Ушэсце! Давай пайдзём ка мне і пойдым". Яна там пад край жыла. Ідом скрозь сяла. Туды пройдыма. І адтуль пройдыма. І шпыльку бярэ ці яна, ці я. Закапаім у зямлю. Удзвёх. А Валодзька, іе сын, дак ён і гаворя: "Дзве бяспутных. Ну, куды вы пойдзіця? Удзвёх толькі". А яна: "Мы пець умеім. І пойдым. Не тваё дзела!" І ўдзьвёх вадзілі" – распавядала жанчына даследчыку Генадзю Лапаціну.
Перасяліўшыся ў Ветку, калі прыходзіць час (на Ушэсце, праз 40 дзён па Вялікадні), Варвара Аляксандраўна папросту пяе сама сабе на падворку, каб хоць неяк адзначыць свята:
"Я на Ушэсця прапяю… я выду на лавачку... Ета Божжы празнік, я іго любіла, пець любіла, на лавачцы сяду, ціхінька села, і прапела, і вазьму што-нібудзь закапаю у "Стряле". І прайду, хоць з кастылём. На вуліцу ўжо ні выхожу. Гаворяць, дзелай усё, што можыш".
Заціханне песень, "маўчанне" наваколля – вялікая трагедыя для носьбітаў традыцыйнай культуры. Узніклі адмысловыя "чарнобыльскія" галашэнні кшталту тых, што выконваюцца на пахаваннях. Галашэнне – гэта "легальны", культурна прыняты шлях эмацыйна выплеснуць сваё гора.
Акрамя смерці чалавека маглі галасіць таксама па карове і пасля пажару (магчыма, таму, што страта каровы і пажар наносілі ва ўяўленні сялян аднолькава вялікі ўрон гаспадарцы), на вяселлі і па рэкруце (у абодвух выпадках блізкага чалавека праважалі "ў чужую старану").
У "чарнобыльскіх" галашэннях выканаўцы скардзяцца, што на гуканне вясны не чуваць у адказ песень ад іншых гуртоў, шкадуюць лес, які "стаў чорненькім", бядуюць аб спусценні вёсак.
Яе знікненне і трансфармацыя пасля Чарнобыля – гэта бяда не толькі даследчыкаў, а ў першую чаргу саміх жыхароў забруджаных тэрыторый.
Напрыклад, спявачка і казачніца Марыя Фядотаўна Вялічка казала Святлане Алексіевіч: "Час такі надышоў, што бяда гоніць са сваёй зямлі. Такой бяды і ў казках няма, я не ведаю.
На Вербніцу вярбу я заўсёды рвала. Бацюшкі няма, так я хадзіла да ракі і там сама свяціла. На браму ставіла. У хату ўносіла, хораша прыбірала. Панаторкаю ў сцены, дзверы, столь, пад дах пакладу. Хаджу і прыказваю: "Каб ты, вербачка, выратавала маю кароўку. Каб жыта ўрадзіла і былі яблыкі. Кураняты выводзіліся і гусакі несліся". Трэба так хадзіць і доўга прыгаворваць".
Жыхарка вёскі Амяльное Варвара Аляксандраўна Грэцкая, калі адсяліліся амаль усе суседзі, здзяйсняла абрад ваджэння і пахавання стралы, што патрабуе масавасці, выхаду ўсёй вёскі на вуліцу, удвох з сяброўкай:
"Два двары засталось. Я была да Ляксаніха. Яна прыходзя: "Сабірайся! Пашлі!" — "Куда?" — "Ушэсце! Давай пайдзём ка мне і пойдым". Яна там пад край жыла. Ідом скрозь сяла. Туды пройдыма. І адтуль пройдыма. І шпыльку бярэ ці яна, ці я. Закапаім у зямлю. Удзвёх. А Валодзька, іе сын, дак ён і гаворя: "Дзве бяспутных. Ну, куды вы пойдзіця? Удзвёх толькі". А яна: "Мы пець умеім. І пойдым. Не тваё дзела!" І ўдзьвёх вадзілі" – распавядала жанчына даследчыку Генадзю Лапаціну.
Перасяліўшыся ў Ветку, калі прыходзіць час (на Ушэсце, праз 40 дзён па Вялікадні), Варвара Аляксандраўна папросту пяе сама сабе на падворку, каб хоць неяк адзначыць свята:
"Я на Ушэсця прапяю… я выду на лавачку... Ета Божжы празнік, я іго любіла, пець любіла, на лавачцы сяду, ціхінька села, і прапела, і вазьму што-нібудзь закапаю у "Стряле". І прайду, хоць з кастылём. На вуліцу ўжо ні выхожу. Гаворяць, дзелай усё, што можыш".
Заціханне песень, "маўчанне" наваколля – вялікая трагедыя для носьбітаў традыцыйнай культуры. Узніклі адмысловыя "чарнобыльскія" галашэнні кшталту тых, што выконваюцца на пахаваннях. Галашэнне – гэта "легальны", культурна прыняты шлях эмацыйна выплеснуць сваё гора.
Акрамя смерці чалавека маглі галасіць таксама па карове і пасля пажару (магчыма, таму, што страта каровы і пажар наносілі ва ўяўленні сялян аднолькава вялікі ўрон гаспадарцы), на вяселлі і па рэкруце (у абодвух выпадках блізкага чалавека праважалі "ў чужую старану").
У "чарнобыльскіх" галашэннях выканаўцы скардзяцца, што на гуканне вясны не чуваць у адказ песень ад іншых гуртоў, шкадуюць лес, які "стаў чорненькім", бядуюць аб спусценні вёсак.
Фрагмент з фільма "Рух зямлі". "Беларусьфильм", 1999
Амаль усе жыхары адселенных вёсак сумуюць па малой Радзіме: "На Радуніцу ўсе сюды рвуцца. Да аднаго. Кожны хоча свайго памянуць. Міліцыя па спісах прапускае, а дзецям да 18-ці нельга. Прыедуць і так радыя каля сваёй хаты пастаяць… У сваім садзе каля яблыні…" – казалі Святлане Алексіевіч у Белым Берагу (Нараўлянскі раён).Некаторыя "чарнобыльцы" нават вяртаюцца. Жывуць без электрычнасці, з газоўкамі, але – дома.
Па стратах для традыцыйнай культуры Беларусі Чарнобыльскую катастрофу можна параўнаць з Другой сусветнай вайной.
Толькі вайна закранула ў першаю чаргу матэрыяльны бок (часта ў этнаграфічных экспедыцыях пытаеш пра стары тэкстыль, а ў адказ чуеш: "Усё ў вайну пагарэла"), а Чарнобыль паўплываў не менш страшна і на духоўную культуру.
Для традыцыйных свят, песень і абрадаў вельмі істотныя ландшафт і грамада, вясковая супольнасць. І тое, і другое ў выніку катастрофы страчвалася: на чужой зямлі, сярод чужых людзей сваіх парадкаў не завядзеш…
Па стратах для традыцыйнай культуры Беларусі Чарнобыльскую катастрофу можна параўнаць з Другой сусветнай вайной.
Толькі вайна закранула ў першаю чаргу матэрыяльны бок (часта ў этнаграфічных экспедыцыях пытаеш пра стары тэкстыль, а ў адказ чуеш: "Усё ў вайну пагарэла"), а Чарнобыль паўплываў не менш страшна і на духоўную культуру.
Для традыцыйных свят, песень і абрадаў вельмі істотныя ландшафт і грамада, вясковая супольнасць. І тое, і другое ў выніку катастрофы страчвалася: на чужой зямлі, сярод чужых людзей сваіх парадкаў не завядзеш…
~
«Это была опасность на уровне биологии». Что стало с коллективной памятью о Чернобыльской аварии В конце апреля в Беларуси ежегодно проводится «Чернобыльский шлях» - митинг-шествие в память об аварии на ЧАЭС. С момента тех событий прошло уже тридцать три года, за это время успела измениться страна, общество и отношение людей к той катастрофе, последствия которой мы ощущаем до сих пор. Чтобы разобраться в том, как менялась коллективная память об аварии на ЧАЭС, как ее теперь рассматривает власть и во что, в конечном итоге, превратился Чернобыльский шлях, Зелёный портал поговорил с Алексеем Браточкиным, историком и руководителем концентрации «Публичная история» в колледже ECLAB. Текст: Тарас Тарналицкий, Зелёный портал Фото: Ольга Савич, eclab.by |
«Этой теме уделен максимум один абзац»
– Алексей, давайте определимся – что такое коллективная память о ЧАЭС?
– Многие исследователи критикуют понятие «коллективной памяти», говоря о том, что не существуют такие образы прошлого, которые приемлемы и «одинаковы» для всего общества сразу и обладают реальным статусом. Вместо этого используют понятие «социальная память», оно включает в себя те нарративы, те воспоминания, которые отличаются и распространены среди разных социальных групп.
Память о Чернобыле неоднородна, она зависит от поколенческого и политического опыта и от ряда других вещей, которые ее определяют. Еще есть и, возможно, долго будут жить люди, которые непосредственно пережили все это.
– Многие исследователи критикуют понятие «коллективной памяти», говоря о том, что не существуют такие образы прошлого, которые приемлемы и «одинаковы» для всего общества сразу и обладают реальным статусом. Вместо этого используют понятие «социальная память», оно включает в себя те нарративы, те воспоминания, которые отличаются и распространены среди разных социальных групп.
Память о Чернобыле неоднородна, она зависит от поколенческого и политического опыта и от ряда других вещей, которые ее определяют. Еще есть и, возможно, долго будут жить люди, которые непосредственно пережили все это.
Их память называют «коммуникативной», она никак не зафиксирована: «чернобыльцы» между собой обсуждают пережитое, в семьях и среди знакомых, возможно иногда указывают в своих биографиях при оформлении на работу и т.п.
Также есть то, что называется «культурной памятью» – то, как память о Чернобыле фиксируется институционально: в системе образования, литературе, мемориальных объектах и т.д. И здесь мы тоже знаем разные примеры судьбы «неудобной» памяти о Чернобыле. Если говорить о литературе – это тексты Алеся Адамовича, об опыте и фигуре которого сегодня практически уже забыли, изданная в 1996 году «Чернобыльская молитва» Светланы Алексиевич, которая дала голос всем тем, кто не был услышан, но эта книга до сих пор не входит в школьную программу.
Совсем молодые люди, родившиеся после Чернобыля, не знают об этом событии как очевидцы. Они воспринимают то, что пишут медиа и школьные учебники истории, где этой теме уделен максимум один абзац. А когда-то это было одно из ключевых событий и политической, и экономической жизни страны.
Также есть то, что называется «культурной памятью» – то, как память о Чернобыле фиксируется институционально: в системе образования, литературе, мемориальных объектах и т.д. И здесь мы тоже знаем разные примеры судьбы «неудобной» памяти о Чернобыле. Если говорить о литературе – это тексты Алеся Адамовича, об опыте и фигуре которого сегодня практически уже забыли, изданная в 1996 году «Чернобыльская молитва» Светланы Алексиевич, которая дала голос всем тем, кто не был услышан, но эта книга до сих пор не входит в школьную программу.
Совсем молодые люди, родившиеся после Чернобыля, не знают об этом событии как очевидцы. Они воспринимают то, что пишут медиа и школьные учебники истории, где этой теме уделен максимум один абзац. А когда-то это было одно из ключевых событий и политической, и экономической жизни страны.
Памятники: чернобыльцам в Алуште, Крым; «Ядерный гриб» на Митинском кладбище; пожарным в Чернобыле. Фото: gosudarstvo-chernobyl.blogspot.com
«Когда случился взрыв на АЭС, произошла деконструкция мифа»
– Почему тогда происходит «купирование» этой информации для нового поколения беларусов?
– Если говорить о современных сторонниках СССР (а среди них есть и молодые люди), тех, кто потребляет позднесоветскую память в виде ностальгического продукта, для них Чернобыль – это неприятная и неудобная история. В Советском Союзе часто использовалось выражение «мирный атом».
– Если говорить о современных сторонниках СССР (а среди них есть и молодые люди), тех, кто потребляет позднесоветскую память в виде ностальгического продукта, для них Чернобыль – это неприятная и неудобная история. В Советском Союзе часто использовалось выражение «мирный атом».
Оно символизировало миф о передовой советской науке, популяризировало технологические успехи советской модернизации. Когда случился взрыв на АЭС, произошла деконструкция этого мифа, советской технологической утопии.
Для остального населения, переселенцев и ликвидаторов, часто принято не вспоминать о Чернобыле не только для того, чтобы избежать ретравматизации, но и по другой простой причине – в Беларуси поменялся официальный нарратив о том, что произошло. В 2016 году от властей прозвучала фраза «о позитивной постчернобыльской политике». А еще раньше государство начало сокращать социальные программы для «чернобыльцев», стало говорить о том, что мы уже все последствия аварии преодолели. И недавно как раз был финал этих символических государственных действий – открытие зоны отселения для посещения туристами.
Для остального населения, переселенцев и ликвидаторов, часто принято не вспоминать о Чернобыле не только для того, чтобы избежать ретравматизации, но и по другой простой причине – в Беларуси поменялся официальный нарратив о том, что произошло. В 2016 году от властей прозвучала фраза «о позитивной постчернобыльской политике». А еще раньше государство начало сокращать социальные программы для «чернобыльцев», стало говорить о том, что мы уже все последствия аварии преодолели. И недавно как раз был финал этих символических государственных действий – открытие зоны отселения для посещения туристами.
Памятники: жертвам ядерных катастроф в Кемерово; «Памяти ликвидаторов Чернобыльской аварии» в Речице; татарстанским ликвидаторам аварии на Чернобыльской АЭС – в Казани. Фото: gosudarstvo-chernobyl.blogspot.com
«Люди с травматическими воспоминаниями явно не вписываются в эту концепцию»
– Как вы сами относитесь к этому шагу со стороны властей?
– Понятно, что на этой территории всегда оставались жить какие-то люди, приезжали сталкеры, туристы, фотографы. Происходящее в Чернобыльской зоне, может быть хорошим материалом для исследования антропологов, культурологов и т.д.
– Понятно, что на этой территории всегда оставались жить какие-то люди, приезжали сталкеры, туристы, фотографы. Происходящее в Чернобыльской зоне, может быть хорошим материалом для исследования антропологов, культурологов и т.д.
Потому что это место стало живой иллюстрацией антиутопической темы «мира после технологической катастрофы», демонстрации заброшенности, цивилизационного тупика и, одновременно, это еще и визуальный нарратив конца советской цивилизации – все эти портреты Ленина на фотографиях, лежащие в разрушенных зданиях и т.д.
Туризм в зону давно стал индустрией, в Украине это более ярко выражено – все эти экскурсии, туры чуть ли не с анимацией.
Отношусь я к открытию зоны достаточно спокойно. Меня волнует не коммерциализация как таковая, а то, что этот процесс заслоняет собой существующую память и имеющиеся проблемы. Сейчас многое из истории превращено в коммерческий бренд, продукт. Уже давно существует понятие dark tourism, когда люди ездят на места массовых убийств, катастроф и т.д. При этом надо понимать, что коммерческий подход создает ощущение, что все нормально, что это уже не более, чем бизнес-проект. И люди с травматическими воспоминаниями явно не вписываются в эту концепцию, хотя все еще живут среди нас.
Туризм в зону давно стал индустрией, в Украине это более ярко выражено – все эти экскурсии, туры чуть ли не с анимацией.
Отношусь я к открытию зоны достаточно спокойно. Меня волнует не коммерциализация как таковая, а то, что этот процесс заслоняет собой существующую память и имеющиеся проблемы. Сейчас многое из истории превращено в коммерческий бренд, продукт. Уже давно существует понятие dark tourism, когда люди ездят на места массовых убийств, катастроф и т.д. При этом надо понимать, что коммерческий подход создает ощущение, что все нормально, что это уже не более, чем бизнес-проект. И люди с травматическими воспоминаниями явно не вписываются в эту концепцию, хотя все еще живут среди нас.
Памятники: чернобыльцам в Сочи; Украинский национальный музей Чернобыля; участникам ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС в Петрозаводске. Фото: gosudarstvo-chernobyl.blogspot.com
«По мере изменения общества менялся и Чернобыльский шлях»
- А что можно сказать об эволюции «Чернобыльского шляха», начинавшегося как акция памяти жертв, разрушенной экологии, но в итоге сильно политизированного?
– Самый первый Чернобыльский шлях, прошедший в 1989 году, можно рассматривать в контексте финала советской истории, «перестройки». Со стороны ряда зарождающихся политических партий Беларуси были представления, что это была катастрофа, своего рода «геноцид» и виновата в этом Москва. Эта концепция была частью позднесоветского антиколониального протеста. Конечно, надо рассматривать историю «Чернобыльского шляха» вместе с только что появившейся новости о Куропатах 1988 года. Все это работало вместе – Куропаты серьезно подрывали советскую идентичность на политическом и символическом уровне (государство незаконно убивает своих же граждан), а авария сработала также, если не более серьезно – был уничтожен остаток доверия к советскому государству, к пониманию, что оно защищает людей, потому что возникла новая опасность здесь и сейчас.
Официальное вранье властей, что все в порядке, сыграло свою роль в деконструкции легитимности советской власти. Мол, зачем нам такая власть, которая не может нас защитить? И поскольку никто ничего не знал о радиации, всем казалось, что «опасность буквально была разлита в воздухе». Это опасность ощущалась на уровне биологии, угрожала всем, и поэтому для многих это было очень важно.
– Самый первый Чернобыльский шлях, прошедший в 1989 году, можно рассматривать в контексте финала советской истории, «перестройки». Со стороны ряда зарождающихся политических партий Беларуси были представления, что это была катастрофа, своего рода «геноцид» и виновата в этом Москва. Эта концепция была частью позднесоветского антиколониального протеста. Конечно, надо рассматривать историю «Чернобыльского шляха» вместе с только что появившейся новости о Куропатах 1988 года. Все это работало вместе – Куропаты серьезно подрывали советскую идентичность на политическом и символическом уровне (государство незаконно убивает своих же граждан), а авария сработала также, если не более серьезно – был уничтожен остаток доверия к советскому государству, к пониманию, что оно защищает людей, потому что возникла новая опасность здесь и сейчас.
Официальное вранье властей, что все в порядке, сыграло свою роль в деконструкции легитимности советской власти. Мол, зачем нам такая власть, которая не может нас защитить? И поскольку никто ничего не знал о радиации, всем казалось, что «опасность буквально была разлита в воздухе». Это опасность ощущалась на уровне биологии, угрожала всем, и поэтому для многих это было очень важно.
Первые акции были массовыми, потому что события были свежими, а позднесоветское общество не было таким разнородным, как сегодня, было ощущение единого порыва. В 1991 году распадается Советский Союз, происходит политический и экономический кризис – на фоне этих потрясений Чернобыль стал меньше волновать людей. По социологическим опросам 1991-1992 гг. авария на ЧАЭС занимала четвертое место среди возникших угроз и проблем.
Кроме того, с распадом СССР, закончилась закачка экономических ресурсов из центра на ликвидацию последствий: переселение людей, устройство их на работу, консервацию территории. Началась политическая борьба, экология отошла на второй план, и «Чернобыльский шлях» проводился с переменным успехом вплоть до 1996 года, когда был пик акции , ставшей протестом против действий Александра Лукашенко. За это время в обществе произошло социальное расслоение, уже перестали думать об социалистической утопии, началась консолидация авторитаризма.
И акция становится частью той политической ситуации, уже не поздне-, а послесоветской, политической борьбы между оппозицией и властью в лице Лукашенко. И по мере изменения общества менялся и Чернобыльский шлях, точнее его основная цель. Общество стало дифференцироваться на разные группы по доходам, социальным статусам, политические силы тоже потеряли позиции: раскололся БНФ, Позняк эмигрировал, появились другие группы, которые пытались возглавить оппозиционный процесс. И одновременно стало ясно, что все происходящее на «Чернобыльском шляхе» стало иметь опосредованное отношение к первоначальным событиям.
Теперь акция – это легализованный способ манифестации политических взглядов и требований.
Кроме того, с распадом СССР, закончилась закачка экономических ресурсов из центра на ликвидацию последствий: переселение людей, устройство их на работу, консервацию территории. Началась политическая борьба, экология отошла на второй план, и «Чернобыльский шлях» проводился с переменным успехом вплоть до 1996 года, когда был пик акции , ставшей протестом против действий Александра Лукашенко. За это время в обществе произошло социальное расслоение, уже перестали думать об социалистической утопии, началась консолидация авторитаризма.
И акция становится частью той политической ситуации, уже не поздне-, а послесоветской, политической борьбы между оппозицией и властью в лице Лукашенко. И по мере изменения общества менялся и Чернобыльский шлях, точнее его основная цель. Общество стало дифференцироваться на разные группы по доходам, социальным статусам, политические силы тоже потеряли позиции: раскололся БНФ, Позняк эмигрировал, появились другие группы, которые пытались возглавить оппозиционный процесс. И одновременно стало ясно, что все происходящее на «Чернобыльском шляхе» стало иметь опосредованное отношение к первоначальным событиям.
Теперь акция – это легализованный способ манифестации политических взглядов и требований.
Памятники: участникам ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС в Йошкар-Оле и во Владимире; «Защитившим от атома» в Волгограде. Фото: gosudarstvo-chernobyl.blogspot.com
«Существующая память используется парадоксальным образом»
– Можно ли сказать, что «Чернобыльский шлях» продолжает свою первоначальную функцию в качестве напоминания о трагедии?
– Это очень хороший вопрос. Мне кажется к его осмыслению возвращаются постоянно и сами организаторы акции. Что осталось от случившейся трагедии и к каким группам населения обращены действия организаторов? Те требования, которые выдвигаются, насколько они ориентированы на пострадавшие группы – кто о них непосредственно помнит?
– Это очень хороший вопрос. Мне кажется к его осмыслению возвращаются постоянно и сами организаторы акции. Что осталось от случившейся трагедии и к каким группам населения обращены действия организаторов? Те требования, которые выдвигаются, насколько они ориентированы на пострадавшие группы – кто о них непосредственно помнит?
Я думаю, что сейчас происходит реанимация памяти об аварии на ЧАЭС во время юбилеев. На 25-летие трагедии была тематическая выставка в Национальном историческом музее. На 30-летие тоже была выставка, но нарратив официальный остался тем же – мы преодолели все проблемы.
– Как коллективная память о Чернобыле соотносится со строительством АЭС в Островце?
– С моей точки зрения, уроки прошлого не были усвоены. Циничным примером официальной политики памяти, касающейся Чернобыля, является то, что память о событиях на ЧАЭС сейчас инструментализируется и используется, чтобы легитимизировать новую АЭС. Вот такой наш, беларусский парадокс. ОНТ выпустило документальный фильм к 30-летию аварии, который начинается с кадров аварии 1986 года, а заканчивается рассказом о строительстве новой АЭС с намеком на то, что на этот раз все будет в порядке. Мы все «преодолели» и уже строим новую АЭС. Так что существующая память используется парадоксальным образом, чтобы показать – мол, мы все правильно делаем.
– Как коллективная память о Чернобыле соотносится со строительством АЭС в Островце?
– С моей точки зрения, уроки прошлого не были усвоены. Циничным примером официальной политики памяти, касающейся Чернобыля, является то, что память о событиях на ЧАЭС сейчас инструментализируется и используется, чтобы легитимизировать новую АЭС. Вот такой наш, беларусский парадокс. ОНТ выпустило документальный фильм к 30-летию аварии, который начинается с кадров аварии 1986 года, а заканчивается рассказом о строительстве новой АЭС с намеком на то, что на этот раз все будет в порядке. Мы все «преодолели» и уже строим новую АЭС. Так что существующая память используется парадоксальным образом, чтобы показать – мол, мы все правильно делаем.
Фильм: телеканал ОНТ
«Существующая память используется парадоксальным образом»
– При этом массовая культура использует память о Чернобыле в своих целях: снимают сериалы, делают компьютерные игры. Как этот фактор влияет на массовую память?
– Если говорить о массовой культуре, то она тоже бывает разной. Была попытка Александра Миндадзе снять фильм об аварии – «В субботу» (2011 год). Хорошее кино, мне оно очень понравилось и при всей размытости указания на что-то конкретное в фильме, он выглядит почти документальным: эти сцены замалчивания, страха, растерянности, и, одновременно, попытки на фоне катастрофы воспроизводить обычную жизнь, очень хорошо показаны. Именно поэтому у нас это кино в широком прокате не показали – фактически фильм оказался под полузапретом, когда вышел в Беларуси.
– Если говорить о массовой культуре, то она тоже бывает разной. Была попытка Александра Миндадзе снять фильм об аварии – «В субботу» (2011 год). Хорошее кино, мне оно очень понравилось и при всей размытости указания на что-то конкретное в фильме, он выглядит почти документальным: эти сцены замалчивания, страха, растерянности, и, одновременно, попытки на фоне катастрофы воспроизводить обычную жизнь, очень хорошо показаны. Именно поэтому у нас это кино в широком прокате не показали – фактически фильм оказался под полузапретом, когда вышел в Беларуси.
Если говорить об остальных вещах, то, как используется нарратив о Чернобыльской аварии в поп-культуре – это ведь не исследование причин или документальный анализ, это сторителлинг по законам жанра: рассказ о каком-то герое/героине, любовная история на фоне аварии, рассуждения, оформленные в сентиментальных или мелодраматических тонах, компьютерные квесты.
Чего точно не будет – это попытки проанализировать то, что в Чернобыле произошло на самом деле. А это очень важный момент, памяти о Чернобыле не очень повезло. В самом начале ее пытались формулировать в рамках привычной памяти о Второй мировой войне (сравнивали, например, в 1987 году, действия ликвидаторов с действиями «28 героев-панфиловцев», один миф использовали для создания другого). Потом произошло то, о чем писала немецкая исследовательница Астрид Зам: «В то время как в Западной Европе чернобыльская катастрофа была воспринята как катастрофа нового вида, которая относится к будущим глобальным рискам современного технологического общества, в тогдашнем Советском Союзе она была осмыслена преимущественно в категориях прошлого и воспринята как локальная авария с легко преодолеваемыми последствиями». И это сегодня является основной проблемой – действительно, в нашем обществе, постчернобыльском, эти важные моменты не отрефлексированы до сих пор.
Чего точно не будет – это попытки проанализировать то, что в Чернобыле произошло на самом деле. А это очень важный момент, памяти о Чернобыле не очень повезло. В самом начале ее пытались формулировать в рамках привычной памяти о Второй мировой войне (сравнивали, например, в 1987 году, действия ликвидаторов с действиями «28 героев-панфиловцев», один миф использовали для создания другого). Потом произошло то, о чем писала немецкая исследовательница Астрид Зам: «В то время как в Западной Европе чернобыльская катастрофа была воспринята как катастрофа нового вида, которая относится к будущим глобальным рискам современного технологического общества, в тогдашнем Советском Союзе она была осмыслена преимущественно в категориях прошлого и воспринята как локальная авария с легко преодолеваемыми последствиями». И это сегодня является основной проблемой – действительно, в нашем обществе, постчернобыльском, эти важные моменты не отрефлексированы до сих пор.
Аварыя на Чарнобыльскай АЭС скрозь радкі савецкай прэсы Гартаючы рыхлыя і пажоўклыя старонкі савецкіх газет, адчуваеш нейкуютэатральнасць і дэкарацыйнасць ў тым, як адлюстроўвала рэчаіснасць тагачасная прэса. Загалоўкі літаральна "крычаць" пра дасягненні рабочых і калхознікаў, а шчаслівыя здымкі перадавікоў — не пакідаюць нават цені сумневу ў гэтым. Аўтар: Хрысціна Чарняўская Фота і відэа: Аляксандра Нест |
Паралельна чытачоў "забаўляюць" карыкатурамі на крывадушныя памкненні амерыканскіх уладаў падмяць пад сябе заходнія краіны, навязаць ім антыкамуністычныя настроі, разгарнуць ядзерную вайну супраць мірнага насельніцтва планеты.
Вясна 1986 года на старонках савецкіх газетаў, бадай, нічым не адрознівалася ад папярэдніх — вялася барацьба за пасяўныя, прадпрыемствы бралі новыя высоты прадуктыўнасці, партыя ставіла высокія задачы перад людзьмі. У красавіку пачалася падрыхтоўка да Першамая.
Тэатр і надалей даваў бы сваю натхняльную п'есу, калі б у ноч з 25 на 26 красавіка невялікі і малады ўкраінскі горад Прыпяць, што непадалёк ад мяжы з Беларуссю, не ўскалыхнула аварыя на чацвёртым энергаблоку Чарнобыльскай АЭС.
Вясна 1986 года на старонках савецкіх газетаў, бадай, нічым не адрознівалася ад папярэдніх — вялася барацьба за пасяўныя, прадпрыемствы бралі новыя высоты прадуктыўнасці, партыя ставіла высокія задачы перад людзьмі. У красавіку пачалася падрыхтоўка да Першамая.
Тэатр і надалей даваў бы сваю натхняльную п'есу, калі б у ноч з 25 на 26 красавіка невялікі і малады ўкраінскі горад Прыпяць, што непадалёк ад мяжы з Беларуссю, не ўскалыхнула аварыя на чацвёртым энергаблоку Чарнобыльскай АЭС.
У першыя гадзіны і нават дні, пра здарэнне ведала абмежаваная колькасць людзей. Савецкі народ працягваў чакаць майскіх святаў. Пасля гэтае замоўчванне катастрофы апраўдаюць тым, што "чалавецтва ўпершыню сутыкнулася з такой маштабнай аварыяй на атамнай станцыі" і ні ў якім разе нельга было спяшацца з высновамі ці прадпрымаць неабдуманныя дзеянні.
Упершыню інфармацыя пра здарэнне з'явілася ў газеце "Праўда" без якой-небудзь канкрэтыкі і дакладных звестак. Усе наступныя публікацыі савецкай прэсы пра аварыю на станцыі прасякнуты настроем неверагоднага гераізма і рамантызма, адчуваннем бязмежнага доўгу і самаахвярнасці тых, хто пераадольваў наступствы катастрофы...
Зялёны партал, правёў шмат гадзінаў у Нацыянальнай бібліятэцы Беларусі, каб распавесці аб тым, што пісалі аб аварыі савецкія (у тым ліку і беларускія) газеты ў 1986 годзе:
Упершыню інфармацыя пра здарэнне з'явілася ў газеце "Праўда" без якой-небудзь канкрэтыкі і дакладных звестак. Усе наступныя публікацыі савецкай прэсы пра аварыю на станцыі прасякнуты настроем неверагоднага гераізма і рамантызма, адчуваннем бязмежнага доўгу і самаахвярнасці тых, хто пераадольваў наступствы катастрофы...
Зялёны партал, правёў шмат гадзінаў у Нацыянальнай бібліятэцы Беларусі, каб распавесці аб тым, што пісалі аб аварыі савецкія (у тым ліку і беларускія) газеты ў 1986 годзе:
Вернуться
Перейти к главной странице проекта
Читать далее
Глава 2. Чернобыль в лицах