“Месцамі нават і не пазнаеш рэчку”
Как и почему изменилась Вилия в Беларуси и Литве
Вилия, она же Нярис – река, которая течёт из Беларуси через Литву и впадает в Балтийское море. Раньше по ней сплавляли дерево, сейчас – максимум сплавляются байдарки с туристами.
Живущие у Вилии говорят, что за последние полвека поменялся и цвет воды, и берега, и вообще всё. Как время, климат и человек изменили одну из крупнейших рек двух соседствующих стран, мы решили узнать у тех, кто провёл рядом с ней все эти годы – у рыбаков.
Живущие у Вилии говорят, что за последние полвека поменялся и цвет воды, и берега, и вообще всё. Как время, климат и человек изменили одну из крупнейших рек двух соседствующих стран, мы решили узнать у тех, кто провёл рядом с ней все эти годы – у рыбаков.
Как рыбак из Новой Вилейки ездил в Старую
Стайки рыб взлетают над водой – это серебристые уклейки, на которых охотится крупный хищный жерех. Иногда он тоже плюхается над поверхностью, но я не успеваю заснять. Поэтому просто смотрю вниз с подвесного моста, покрытого мхом, на рыб размером с ладошку, которые плывут против течения.
Подвесной мост находится недалеко от беларусско-литовской границы со стороны Литвы, у деревни Буйвиды/Buivydžiai. Недалеко от моста в реку впадает ручеёк, пена из него закручивается у берега, ровно там, где сидит человек восемь рыбаков.
Мы приехали к ним утром пятницы, и, по моим расчётам, в это время мало случайных людей, скорее те, кто живёт жизнью реки из года в год.
Сбоку трое мужчин обсуждают Беларусь, о чём-то сокрушаются и сожалеют, возможно, о том, что недавно закрыли пропускной пункт на ближайшем переходе через границу. Подхожу спросить, что ловится: плотва, уклея, жерех – один из мужчин показывает улов.
Рыбак за пятьдесят, родом из Вильнюса, объясняет: ещё есть головли, говорят, есть даже лосось и угрь – но на них надо покупать специальное разрешение. Встречал он и другую рыбу:
Сбоку трое мужчин обсуждают Беларусь, о чём-то сокрушаются и сожалеют, возможно, о том, что недавно закрыли пропускной пункт на ближайшем переходе через границу. Подхожу спросить, что ловится: плотва, уклея, жерех – один из мужчин показывает улов.
Рыбак за пятьдесят, родом из Вильнюса, объясняет: ещё есть головли, говорят, есть даже лосось и угрь – но на них надо покупать специальное разрешение. Встречал он и другую рыбу:
“
– В детстве, помню, брат жил за Вильнюсом, в Григишках, попадались усачи, они похожи на сома, усы есть. Мне сейчас 53, а в то время было до 15 лет. А сейчас они исчезли. Может, климат?.. Да и было, что люди много браконьерничали, били рыбу электроудочками, и вообще… О! Плотвичка..!
Рыбак возится с удочкой.
Спрашиваю:
– Любите речку?
– Конечно! Вырос здесь. Ну, не здесь, а на Вильняле (приток Вилии/Няриса – ред.ЗП). А вы из Беларуси? Я по разговору понял. Я сам часто ездил в Вилейку вашу старую. Раньше – автобусом, при Союзе с работы выделяли – и мы ездили на рыбалку в старую Вилейку на водохранилище, и ещё на Нарочь. Где-то в восьмидесятых годах.
Спрашиваю:
– Любите речку?
– Конечно! Вырос здесь. Ну, не здесь, а на Вильняле (приток Вилии/Няриса – ред.ЗП). А вы из Беларуси? Я по разговору понял. Я сам часто ездил в Вилейку вашу старую. Раньше – автобусом, при Союзе с работы выделяли – и мы ездили на рыбалку в старую Вилейку на водохранилище, и ещё на Нарочь. Где-то в восьмидесятых годах.
Вода, что питает тело и душу
Да, существует две Вилейки, старая – в Беларуси и новая – в Литве. Обе находятся недалеко от Вилии. У рек нет границ, и одни и те же воды текут в обеих странах. Река Вилия берёт своё начало из болот на северо-западе Беларуси, недалеко от города Докшицы. Её протяжённость – 510 километров, из них 288 по территории Беларуси и 222 – по территории Литвы, где её называют уже Нярисом.
Вилия известна как «извилистая река» из-за своих крутых поворотов.
“
- Як завецца рака?
- Вілія, – адказвае дзед.
- А чаму вы, як распавядаеце, дык кажаце «Вялля»?
- Дык Вялля – гэта ж па-беларуску, а Вілія – па-руску, – тлумачыць нам ён.
- Вілія, – адказвае дзед.
- А чаму вы, як распавядаеце, дык кажаце «Вялля»?
- Дык Вялля – гэта ж па-беларуску, а Вілія – па-руску, – тлумачыць нам ён.
С Вилией связан образ жизни тысяч людей, которые живут на её берегах. Сейчас это в основном рыбалка или отдых – но на самом деле роль реки гораздо больше, чем кажется.
В разные исторические периоды Вилия служила границей между государствами. Например, в XV веке она разделяла ВКЛ и Московское княжество. Также раньше река была важным торговым путём. В целом она соединяла Балтийское море с Чёрным и давала работу жителям её берегов.
В разные исторические периоды Вилия служила границей между государствами. Например, в XV веке она разделяла ВКЛ и Московское княжество. Также раньше река была важным торговым путём. В целом она соединяла Балтийское море с Чёрным и давала работу жителям её берегов.
Примерно сто лет назад популярным способом заработка было сплавление леса. Дорога от Вилейки до Вильнюса занимала, как рассказывают местные жители, около трёх дней, и старые плотогоны знали на этом пути каждый перекат и каждый камень.
В давние времена река считалась священной. Её имя созвучно с богиней-покровительницей предков – Вялёнай, пишет автор книги «Пра паганства і балтаў» Алесь Микус. Река, объясняет он, течёт на запад – туда же, где заходит солнце и куда уносятся души умерших.
О святых местах возле реки существует множество легенд и историй, таких как история о Тупальском мосте, о загадочной «говорящей реке», об археологических находках на древних курганах и о деревянном костёле в дубраве.
В давние времена река считалась священной. Её имя созвучно с богиней-покровительницей предков – Вялёнай, пишет автор книги «Пра паганства і балтаў» Алесь Микус. Река, объясняет он, течёт на запад – туда же, где заходит солнце и куда уносятся души умерших.
О святых местах возле реки существует множество легенд и историй, таких как история о Тупальском мосте, о загадочной «говорящей реке», об археологических находках на древних курганах и о деревянном костёле в дубраве.
Плотогоны на Вилии, фото из архива Яна Рамэйки
Сейчас Вилия и её берега популярны у туристов. Безусловно, она не сравнится с Нарочью, например, но сюда ездят отдыхать и смотреть на архитектуру в городках и деревнях.
Вилия – часть общего исторического наследия Беларуси и Литвы. На протяжении веков она протекала через земли современных двух стран, служила торговым путём и источником вдохновения. Нас объединяет единый водный объект, поэтому обе страны заинтересованы в совместном обеспечении её чистоты и защиты.
Вилия – часть общего исторического наследия Беларуси и Литвы. На протяжении веков она протекала через земли современных двух стран, служила торговым путём и источником вдохновения. Нас объединяет единый водный объект, поэтому обе страны заинтересованы в совместном обеспечении её чистоты и защиты.
Почему меняется Вилия/Нярис?
Живя возле реки и связывая с ней свой образ жизни, сложно не считать Вилию «своей». Поэтому люди в городах и деревнях по обе стороны границы пристально наблюдают за тем, как меняются берега и русло.
Со временем они стали выглядеть иначе, говорят рыбаки с беларусской стороны: берега зарастают кустами, лозой и дикой высокой травой в рост человека, потому что их перестали обкашивать и перестали постоянно пасти там скот.
Со временем они стали выглядеть иначе, говорят рыбаки с беларусской стороны: берега зарастают кустами, лозой и дикой высокой травой в рост человека, потому что их перестали обкашивать и перестали постоянно пасти там скот.
Учёные объясняют, что зарастание берегов зависит от человека: например, в заказнике Споровском траву стали косить не для скотины, а специально, чтобы поддержать биоразнообразие. Тот же опыт планировали позаимствовать и в Беловежской пуще.
Борьба с зарастанием лугов и болот с использованием спецтехники в заказнике Споровский, © Анна Волынец
Меняются не только берега – объясняет рыбак Василий*, пенсионер из деревни Осиповичи Вилейского района.
“
«За 60 гадоў [якія я сябе памятаю] з’явіліся астравы, дзе раней не было, памянялася русла – разраўнялася русла ці наадварот, убок пайшло. Нямоцна, але гляджу: дзе раней быў паварот ракі – там прама зрабілася, ці паварот зрабіўся яшчэ большым.
Месцамі нават і не пазнаеш рэчку, цябе нібыта так жа – але па-іншаму. А прытокі Віліі не памяняліся – ні Пэлла, ні Ілія, ні Нарачанка, ні Сэрвач. Як былі, так і ёсць».
Месцамі нават і не пазнаеш рэчку, цябе нібыта так жа – але па-іншаму. А прытокі Віліі не памяняліся – ні Пэлла, ні Ілія, ні Нарачанка, ні Сэрвач. Як былі, так і ёсць».
Реки со временем и правда меняются, это нормально. Русло, берега, глубина – правда, сколько специалистов, столько и мнений по поводу причин и того, что из изменений ещё в рамках многолетней нормы, а что – уже нет.
Представители профильных организаций из Беларуси, которые анонимно согласились проконсультировать нас, сошлись на следующем.
Представители профильных организаций из Беларуси, которые анонимно согласились проконсультировать нас, сошлись на следующем.
Во-первых, реки исчезают по двум главным причинам – значительно изменяющийся климат и влияние человека (антропогенный фактор). Во-вторых, обобщить и выделить главное для всех рек в целом нельзя, каждый объект надо рассматривать отдельно.
Мы также изучили множество исследований и смогли найти два интересных вывода:
- Наибольшее влияние на объём и режим стока реки Вилия оказывает функционирование Вилейско-Минской водной системы, пишут учёные из Бреста.
- А в литовском исследовании притока Вилии – Вильняле – гидробиологи несколько лет назад установили, что основное влияние на неё оказывают смыв удобрений с полей и колебание уровня воды из-за ГЭС.
Вилейское водохранилище, © Анна Волынец
Рыбаки считают, что рыба в реке со временем поменялась – хотя профильные учёные не согласились бы с тем, что по видам рыбы можно определить уровень загрязнения воды. И тем не менее:
“
«У Віллі яшчэ ў дзевяностыя можна было злавіць такіх рыб, як фарэль, цырта, харыюс. Зараз яны не даходзяць да нас. Павялічылася колькасць самоў. Сталі зноў з’яўляцца ракі. Драпежныя рыбы ловяцца парой неверагодных экзэмпляраў», – говорит рыбак Илья*. С самого детства он ходил на рыбалку в районе деревни Шведы Вилейского района и делится мыслями о причинах.
“
«Стаў змяняцца клімат, зімы менш снежныя. Вясной перасталі з’яўляцца вялікія паводкі. Рака змялела, а берагі сталі зарастаюць трыснёгам і яварам, – говорит он. – З-за таго, што рака змялела, стала менш прыдатных месцаў для жыцця рыбы. Рыба, канечне, ёсць, але цяпер не так многа месцаў стала, дзе яе можна з асалодай парыбаліць. Шкада, што мы, самі людзі, робім з нашай ракі сметнік».
Он в любом случае прав: на реки влияет либо непосредственно человек, либо изменение климата, спровоцированное в том числе человеком.
Сильно ли климат влияет на реки?
“
– Некоторые говорят, что рыба поменялась из-за климата. Верите в это? – спрашиваем у рыбака на Нярисе, с литовской стороны.
– А кто знает, может быть… на Немане караси очень дохнут, а почему?.. Кто его знает, замного его там или зараза какая… Вроде карась очень крепкий, а другая рыба не дохнет.
– А кто знает, может быть… на Немане караси очень дохнут, а почему?.. Кто его знает, замного его там или зараза какая… Вроде карась очень крепкий, а другая рыба не дохнет.
Влияет ли климат на реки – тут мнения расходятся и у местных жителей, и у специалистов. Если совсем коротко, то климатические перемены вроде бы все замечают, но не все согласны, что они значимы.
Например, такого мнения придерживается один из специалистов* (анонимно) Гидрометцентра из Беларуси. Мужчина объясняет: за последние годы среднегодовая норма осадков изменилась не настолько сильно, чтобы коренным образом повлиять на сток.
Например, такого мнения придерживается один из специалистов* (анонимно) Гидрометцентра из Беларуси. Мужчина объясняет: за последние годы среднегодовая норма осадков изменилась не настолько сильно, чтобы коренным образом повлиять на сток.
“
«От года к году есть изменения, но изменяется скорее внутригодовое распределение осадков, например, возрастает их количество в холодное время, – говорит он. – А если смотреть среднее значение, то изменения незначительны».
Как именно климат действует на реку? Опосредованно, через количество осадков и их распределение, а также через изменение температуры воздуха.
- 1Во-первых, происходит и сдвиг календаря: самые холодные месяцы приходятся на начало зимы – ноябрь и декабрь. В итоге воздействия климата растёт сток воды в бассейнах рек, в частности, в феврале и марте в бассейне Вилии он может вырасти до 35 % (по другим рекам есть показатели и выше в несколько раз).
- 2Во-вторых, учёные подверждают: есть как сезонные спады уровня воды, так и в целом тенденция Вилии к обмелению.
Почему так выходит, объясняет общественная организация «Багна». Она пишет в обзоре влияния климата на реки, что некоторые исследователи прогнозируют уменьшение речного стока. «Багна» ссылается на исследование 2010 года и на то, что описанные тенденции подтверждают данные водного кадастра за 2020 год.
С другой стороны, подчёркивает «Багна», специалисты по водным ресурсам из ЦНИИКИВР уверяют, что за последние десятилетия уровень рек всё же снизился незначительно, в рамках колебаний, которые уже бывали раньше. - 3В-третьих, начиная с 1988 года, средняя годовая температура воздуха на территории Беларуси постоянно растёт, а время, когда реки покрыты льдом – уменьшается. Это, в свою очередь, ведёт к изменениям в развитии растительности и животного мира. Следствием таких изменений является сдвиг времени, когда наблюдается наибольшее количество биомассы, а также изменение видового состава животных, в том числе и рыб.
Если подытожить, то изменение климата приводит к повышению температуры воды – что, например, губительно для лосося, предпочитающего прохладу, и благотворно для различных бактерий. Изменение климата также сопровождается увеличением частоты и интенсивности паводков, которые сильнее размывают нерестилища, а сокращение ледяного покрова зимой лишает рыбу укрытия от хищников.
Водохранилище — местное море с зелёной водой
Водохранилище — местное море с зелёной водой
Если по поводу климата есть споры, то с негативным влиянием человека на природу, похоже, вообще все согласны.
“
«Фактар чалавека моцна ўплывае на колькасць рыбы, – говорит рыбак Василий*. – Мне бацька расказваў, што пасля вайны ў рэчцы стала болей рыбы, бо ніхто не лавіў. І потым зноў паменела. А вось клімат – клімат не заўважыў, пакуль што, па-мойму, ён не паўплываў. Уплывае толькі чалавек і колькасць угнаенняў, якія з палёў змывае ў раку».
Его тезис про удобрения подтверждает беларус Егор Левачёв, аспирант кафедры гидрологиии и климатологии Вильнюсского университета:
“
«В Беларуси нерационально используются удобрения, которые разносятся не точечно, а как получится. Их распространяют неправильно, и они, попадая в почву, усиливают рост растений в водоёмах. В водоёмах это провоцирует их заиление и заболачивание», – говорит учёный.
Сев ранних яровых с внесением минеральных удобрений, ©SB.by
До создания водохранилища в 70-х вода в Вилии была настолько прозрачная, что с одного берега было видно, как возле другого плавает рыба, вспоминает рыбак Василий*.
“
«Першыя гады два вада была чыстая, а потым стала такая, мутная, зялёная. Самі разумееце, рыба такую не любіць, і яе склад моцна памяняўся, – говорит он, и добавляет, что рыба всё равно есть. – Вада хоць і зялёная, але не атручаная».
Под зелёной водой он имеет в виду «цветение» – когда дважды за тёплый сезон водохранилище и река меняют цвет на зелёный за счёт сине-зелёных водорослей – цианобактерий. Они мешают воде самоочищаться и могут повредить здоровью человека, но в Беларуси, в отличие от некоторых других стран, нет какого-либо мониторинга.
Появление цианобактерий в пресноводном пруду, ©Christian Fischer
Слова рыбака подтверждают в 2007 году участники историко-краеведческой экспедиции «Шляхам Тышкевіча» по берегам Вилии/Няриса, которые собирали воспоминания жителей деревень ниже водохранилища по течению.
“
«Паўсюль, дзе спыняемся, жыхары наракаюць на вадасховішча. Маўляў, як зрабілі – і рака стала мялейшай, і рыба драбнейшай», – пересказывают участники экспедиции. – «Пра рыбу казалі, што раней з двара, з берагу было бачна, як касяк рыбы ідзе. А зараз ужо не».
Также участники жалуются, что по пути наталкивались на неотмеченные на карте каналы: «Вялля і [яе прыток] Валочка ў гэтай мясцовасці выглядаюць пачварна. Жахлівае вызначэнне: “каналізацыя ракі”», – рассказывают они.
Кто живёт на дне водоёма?
Больше рыбы со временем точно не стало, говорят рыбаки по обе стороны границы, и объясняют это также браконьерством и вообще тем, как изменился способ ловить рыбу со временем.
“
«Раней лавілі таптухай, сеткай, відзяёй (таптуха – каркас з сеткай, відзяя – сетка між лодкамі). Вудачкамі мала лавілі, і не было такога аснашчэння ў вудачак. А цяпер розныя блёсны, фідары, пікеры, целевізары дазволілі», – говорит рыбак Василий* из Беларуси.
С ним согласны рыбаки из Литвы. Один из мужчин на берегу Вилии/Няриса рассказывает про браконьерство в 90-х: говорит, пока не штрафовали – некоторые наживались на рыбе, «по ночам ходили по ямам, и рыбе конец, малёк – она плодиться не будет», – объясняет он. Его сосед согласен: виновато браконьерство – да и просто в целом рыбаков стало больше.
– Какая рыба была раньше, которой сейчас нет?
– Она вся есть, но в малых количествах. А раньше, когда я был молодым, – это страшно, на речку выйдешь – буквально кипит. Потому что раньше ловить нечем было. А потом уже начали током бить.
– Она вся есть, но в малых количествах. А раньше, когда я был молодым, – это страшно, на речку выйдешь – буквально кипит. Потому что раньше ловить нечем было. А потом уже начали током бить.
Кто водится в Вилии/Нярисе? Говорят, самые популярные у рыбаков это плотва и уклейки, карась, краснопёрка, подуст, окунь и голавль. Со временем стало больше ерша, леща, сома, форели и подкаменных бычков. В то же время рыбаки стали меньше встречать судака, елеца и усача, а также пескаря – его вытесняет бычок-песочник, который проник в Вилию через Вилейско-Минскую водную систему и является инвазивным.
Хотя экологическое состояние реки важно для различных видов рыб, специалисты говорят, что по одной рыбе об этом судить нельзя.
Хотя экологическое состояние реки важно для различных видов рыб, специалисты говорят, что по одной рыбе об этом судить нельзя.
Вилейское водохранилище — не часть природы, как и Каховское
Вилейское водохранилище — не часть природы, как и Каховское
Ученый Егор Левачёв подытоживает: река изменилась, но очень тяжело разделить климатическое и антропогенное влияние.
“
«Нет таких исследований, в Беларуси сейчас не так много свободных рук, которые бы занимались этим. В Литве тоже ресурс не так велик, и учёные больше сфокусированы на происходящем в море», – говорит он.
Учёный отвечает на наши многочисленные вопросы о том, что ну как можно отрицать, что река изменилась, это видно невооружённым взглядом. Он объясняет: например, по фото не выйдет проследить, как менялся цвет воды.
Притом в Литве есть проект по сбору фото за последние 60 лет, по которым небольшое сообщество заинтересованных людей хотело проследить, как менялись берега и уровень воды.
Притом в Литве есть проект по сбору фото за последние 60 лет, по которым небольшое сообщество заинтересованных людей хотело проследить, как менялись берега и уровень воды.
“
«Но таких фото мало, на них нельзя опираться, это скорее civil science», – говорит Егор Левачёв.
Он подтверждает, что есть научные данные об уменьшении стока воды, особенно летнего, подкреплённые наблюдениями с 1940-х годов. И также говорит, что в Вилии сокращается количество видов, впрочем, это уже мировая тенденция.
“
«Специфичное в Вилии то, что она имеет много озёр, соответственно, медленный водообмен. Поэтому, например, загрязнение Вилии – это более катастрофическое явление, чем загрязнение Днепра.
У озера может тысячу лет полностью происходить возобновление воды. Поэтому нужно быть очень осторожными. При этом у нас есть много национальных парков в бассейне Вилии, которые занимают, может, половину бассейна.
Это хорошо, но в то же время у нас там есть такие антропогенные объекты, как АЭС и Вилейское водохранилище. Это кардинально меняет условия. Люди приспособились, Вилейское водохранилище уже как бы стало частью природы – но на самом деле оно часть природы в той же мере, в какой и Каховское водохранилище».
У озера может тысячу лет полностью происходить возобновление воды. Поэтому нужно быть очень осторожными. При этом у нас есть много национальных парков в бассейне Вилии, которые занимают, может, половину бассейна.
Это хорошо, но в то же время у нас там есть такие антропогенные объекты, как АЭС и Вилейское водохранилище. Это кардинально меняет условия. Люди приспособились, Вилейское водохранилище уже как бы стало частью природы – но на самом деле оно часть природы в той же мере, в какой и Каховское водохранилище».
Авторки текста: Таня Гендель, Анна Волынец
Авторка фотографий: Анна Волынец
Карта реки Вилия: OpenStreetMap
Графика: Freepik
Авторка фотографий: Анна Волынец
Карта реки Вилия: OpenStreetMap
Графика: Freepik